ВЛАДИМИР ВЫСОЦКИЙ

 

Владимир Семёнович Высоцкий (25.1.1938, Москва - 25.7.1980, Москва) - выдающийся русский поэт и актёр, стихи и песни которого в его собственном исполнении получили поистине всенародное признание, хотя при жизни его произведения на родине практически не издавались.

Раннее детство и годы юности Высоцкого связаны с Москвой. Отец его - Семён Владимирович - кадровый офицер, прошедший всю Великую Отечественную войну от начала и до последнего дня. Мать Нина Максимовна работала переводчицей. В 1941-1943 годах Володя с матерью был в эвакуации в Оренбургской области, после войны вместе с отцом и его второй женой Евгенией Степановной два года жил в Германии и в 1949 г. возвратился в Москву.

Большую роль в формировании интересов, проявлении и реализации актёрского и поэтического призвания Высоцкого уже в школьные и последующие годы сыграл круг его общения - близкие друзья, в число которых входили ставшие потом незаурядными и выдающимися творческими личностями Л.Кочарян, А.Макаров, В.Абдулов, А.Тарковский, В.Шукшин и другие, регулярно встречавшиеся в доме «на Большом Каретном».

В 1955 г. Владимир заканчивает среднюю школу и поступает в Московский инженерно-строительный институт, но, проучившись там полгода, уходит из института и вскоре становится студентом Школы-студии МХАТа, по окончании которой в 1960 году работает в Московском драматическом театре им. А.С.Пушкина, снимается в эпизодических ролях в кинофильмах «Сверстницы», «713-й просит посадку», «Живые и мёртвые» и др.

В 1964 г. Высоцкий поступает в Московский театр драмы и комедии на Таганке, с которым будет связана вся его дальнейшая актёрская деятельность. Он играет сначала в эпизодах, а затем и в заглавных ролях в спектаклях «Добрый человек из Сезуана», «Десять дней, которые потрясли мир», «Антимиры», «Павшие и живые», «Послушайте!», «Пугачёв», «Жизнь Галилея», «Гамлет» и др.

В те же годы он создаёт ряд ярких кинематографических образов в фильмах «Короткие встречи», «Интервенция», «Служили два товарища», «Хозяин тайги», «Место встречи изменить нельзя», «Маленькие трагедии».

«Короткие встречи» (выпуск в прокат - см. Информ. бюллетень «Новые фильмы», май 1987 г. - В.З.) и «Интервенция», снятые ещё в 1967-1968 годах, надолго были положены «на полку» и вышли на экран десятилетия спустя, во второй половине 80-х годов.

Параллельно с работой в театре и кино, нередко в непосредственной связи с нею, В.Высоцкий ярко раскрывает своё поэтическое дарование, создаёт многочисленные и получившие широчайшую известность стихи-песни, отвечавшие духовным запросам людей, потребностям времени.

О рождении нового жанра «авторской песни», своеобразии этого художественного феномена у Высоцкого свидетельствуют его собственные слова, а также высказывания и характеристики современников. В своих выступлениях Высоцкий неоднократно подчёркивал отличие авторской песни от эстрадной, а с другой стороны - от «самодеятельной», считая, что в основе первой всегда лежит собственное, оригинальное поэтическое творчество, неотделимое от сугубо индивидуального, авторского, «живого» исполнения, выявляющего тончайшие смысловые и музыкально-ритмические оттенки стихов.

В 1980 г. на одном из концертов он говорил: «...когда я услышал песни Булата Окуджавы, я увидел, что можно свои стихи усилить ещё музыкой, мелодией, ритмом. Вот я и стал тоже сочинять музыку к своим стихам» /1/. Что же касается специфики песенного творчества В.Высоцкого, то, по верному замечанию Р.Рождественского, он создавал «песни-роли», органически вживаясь в образы персонажей - героев его стихотворений. Может быть, одно из самых удачных определений этой специфики принадлежит перу актрисы Театра на Таганке Аллы Демидовой: «Каждая его песня - это моноспектакль, где Высоцкий был и драматургом, и режиссёром, и исполнителем» /2/. И - надо непременно добавить: прежде всего - поэтом.

Судьба поэтического наследия В.Высоцкого складывалась очень непросто. Несмотря на поистине всенародную известность и широчайшую популярность его песенного творчества в нашей стране и за её пределами, на миллионные «тиражи» записей его песен в «магнитиздате», переполненные залы на его концертах, - при жизни поэта в Союзе, если не считать текстов, опубликованных на конвертах грампластинок, было издано одно стихотворение «Из дорожного дневника» в сборнике «День поэзии 1975» и всего несколько песен появилось на мини-дисках в грамзаписи*. При жизни В.С.Высоцкого по нашим данным с 1966 по 1979 гг. только в СССР было 222 публикации произведений поэта. См. «Вагант» № 9, 1992 г. - ред.

О том, какие трудности приходилось преодолевать поэту, наталкивавшемуся на глухое сопротивление разного рода официальных «инстанций», стоявших на его пути к читателю, слушателю, зрителю, пишет Марина Влади в книге «Владимир, или Прерванный полёт», построенной как обращение, разговор, письмо к любимому человеку: «Твои концерты отменяются иногда прямо перед выходом на сцену, чаще всего под предлогом твоей болезни, что приводит тебя в бешенство: тебе не только запрещают петь, но сваливают на тебя же вину за сорванный концерт. Твои песни для фильмов, прошедшие цензуру, всё же «не пускают» как раз перед премьерой, и картина становится увечной. Тексты, неустанно посылаемые в Главлит, неизменно отсылаются обратно с преувеличенно вежливыми сожалениями. На нескольких маленьких пластинках, появившихся за двадцать лет работы, записаны самые безобидные песни, отобранные из более чем 700 текстов. Полное молчание по радио, телевидению и в газетах, а между тем в стране нет, пожалуй, ни одного дома, где почти каждый день не слушали бы Высоцкого» /3/.

Уже после смерти поэта, одна за другой стали появляться публикации его произведений в периодике, а затем и отдельные книги: «Нерв» (два издания: 1981 и 1982), «Кони привередливые» (1987), «Избранное» (1988), «Четыре четверти пути» (1988), «Поэзия и проза»(1989), «Сочинения в 2 тт.» (с 1990 по 1994 годы выдержало семь изданий) и ряд других. В 1993 г. начало выходить «Собрание сочинений в 5 томах».

За последние два десятилетия опубликован ряд книг Высоцкого за рубежом - в Польше, Болгарии, Чехословакии, Германии, Франции, США и других странах. Так, первое трёхтомное собрание сочинений было издано в 1988 г. в Нью-Йорке, а затем в 1994 г. в Германии вышло собрание его сочинений в семи томах (восьми книгах).

И если при жизни, ещё в 60-е годы, Высоцкому приходилось встречать в печати предвзятые и несправедливые оценки его произведений (характерны названия статей в «Комсомольской правде» и других центральных и периферийных газетах: «Что за песней?», «О чём поёт Высоцкий?», «С чужого голоса» и т.п.), то после его смерти, за исключением отдельных печально известных, крайне недоброжелательных выступлений авторов журнала «Наш современник», творчество поэта находит объективное и разностороннее освещение.

В сфере мемуаристики, несомненно, важное место заняли воспоминания родителей поэта, друзей его юности, товарищей по работе в театре и кино. Среди них особенно значимы и интересны книги Аллы Демидовой, Валерия Золотухина, Вениамина Смехова, ряд коллективных сборников /4/. О творчестве поэта, вслед за статьями Ю.Карякина, С.Кормилова, Н.Крымовой, В.Толстых /5/, появились содержательные книги Вл.Новикова и Н.Рудник, сборники научных статей /6/. Общая тенденция в литературе о поэте: от первых эмоциональных и критических откликов, попыток осмыслить феномен Высоцкого - к углублённому, научному, филологическому изучению его творчества в различных аспектах эстетики и поэтики, особенностей художественной речи и стиха.

Поэтическое творчество В.Высоцкого заметно эволюционировало от первых стихотворных опытов, ранних песен-стилизаций к зрелым и самобытным произведениям второй половины 60-х, а затем 70-х годов, отражая потребности времени и вписываясь в контекст общественно-литературного развития, - более того, определяя его характерные и ведущие тенденции.

В 1971 г. в одном из выступлений Высоцкий говорил: «Я давно очень пишу, с восьми лет, там всякие вирши, детские стихи, про салют писал... А потом, когда я был немножко постарше, я писал пародии всевозможные. Среди них так называемые «стилизации под блатные песни», за что я до сих пор и расхлёбываюсь. Я писал эти песни, от них никогда не отказываюсь, они мне принесли пользу в смысле поисков формы, простоты языка, лексики простой» (Живая жизнь. (1), с. 276).

Высоцкому не нравилось, когда о его ранних песнях говорили как о блатных, дворовых, он предпочитал связывать их с традицией городского романса. Выбор им на раннем этапе именно этой формы и жанра представляется совсем не случайным, а совершенно естественным и осмысленным. Вот его слова: «Начинал я с песен, которые многие почему-то называли дворовыми, уличными. Это была такая дань городскому романсу, который в то время был совершенно забыт. И у людей, вероятно, была тяга к такому простому, нормальному разговору в песне, тяга к не упрощённой, а именно простой человеческой интонации. Они были бесхитростны, эти первые песни, и была в них одна, но пламенная страсть: извечное стремление человека к правде, любовь к его друзьям, женщине, близким людям» /7/.

В стихах-песнях раннего периода (1961-1964): «Татуировка», «Я был душой дурного общества...», «Наводчица», «Городской романс» и др. - сам язык может порой показаться слишком грубым, упрощённо-примитивным. Жаргонная лексика, вульгарные и блатные словечки типа «суки», «фраера», «падла», «стерва», «зараза», «шалава», «паскуда» и пр., несомненно, могут шокировать утончённый слух.

Конечно, в этих песнях есть элементы стилизации, особенно ощутимые в воссоздании уличного колорита, а в других случаях - мелодики городского или цыганского романса. Но главное в них - обращение к живому, невыхолощенному слову, взятому из жизни, из разговорной речи. Существенным качеством стиля Высоцкого, уже на раннем этапе, было погружение в народную (бытовую и фольклорную) речевую стихию, её творческая обработка, свободное владение ею.

Именно это качество дало ему возможность уже в первой половине 60-х годов, особенно - ближе к их середине, создать такие замечательные образцы своего песенного творчества, как «Серебряные струны», «На Большом Каретном», «Штрафные батальоны», «Братские могилы». Собственно, последние две песни уже как бы открывают следующий большой и важный период в творческой эволюции поэта.

В середине и второй половине 60-х годов заметно расширяется тематика и разнообразятся жанры стихов-песен Высоцкого. Вслед за песнями военного цикла, куда вошли «Песня о госпитале», «Все ушли на фронт», появляются «спортивные» («Песня о сентиментальном боксёре», «Песня о конькобежце на короткие дистанции, которого заставили бежать на длинную»), «космические» («В далёком созвездии Тау Кита»), «альпинистские» («Песня о друге», «Здесь вам не равнина», «Прощание с горами»), «сказочные» («Про дикого вепря», «Песня-сказка о нечисти»), «морские» («Корабли постоят - и ложатся на курс...», «Парус. Песня беспокойства»), пародийно-сатирические («Песня о вещем Олеге», «Лукоморья больше нет. Антисказка»), лирические («Дом хрустальный...») и многие, многие другие.

Особенно плодотворным оказался для Высоцкого конец 60-х годов. Именно тогда он пишет великолепные, созданные на пределе эмоции и выразительности песни «Спасите наши души», «Моя цыганская» («В сон мне - жёлтые огни...»), «Банька по-белому», «Охота на волков», «Песня о Земле», «Сыновья уходят в бой», «Человек за бортом». Относительно «Баньки...» и «Охоты на волков», в которых, говоря словами Л.Абрамовой, чувствуются «выходы за пределы» и, быть может, прорывы в гениальность, следует добавить, что они были написаны в 1968 г., во время съёмок кинофильма «Хозяин тайги», на Енисее, в селении Выезжий Лог, и не случайно В.Золотухин назвал этот период «болдинской осенью» В.Высоцкого.

В 70-е годы песенное творчество Высоцкого развивается вширь и вглубь. Обогащаясь всё новыми приметами живой жизни, штрихами и чёрточками почерпнутых непосредственно из неё характеров и ситуаций, не утрачивая проникновенного лиризма, оно приобретает качество углублённой философичности, раздумий о главных вопросах бытия.

В очень разных стихах, написанных в самом начале десятилетия («Нет меня - я покинул Расею...», «Бег иноходца» «О фатальных датах и цифрах»), осмысляются собственная судьба и творчество, судьбы великих предшественников и поэтов-современников. А в конце 70-х («Райские яблоки», 1978) и в первой половине 1980 г., в том числе в самых последних стихах - «И снизу лёд и сверху - маюсь между…», «Грусть моя, тоска моя» (авторская фонограмма 14 июля 1980 г.), - поэт обращается к раздумьям о трагических судьбах народа и ещё раз - о самом себе, с полным основанием приходя к выводу: «Мне есть что спеть, представ перед всевышним, / Мне есть чем оправдаться перед ним».

Но, несомненно, самый яркий взлёт в последнее десятилетие творческой деятельности Высоцкого приходится на 1972 - 1975 годы. Именно тогда им были написаны трагические песни-баллады «Кони привередливые», «Натянутый канат», «Мы вращаем Землю», «Тот, который не стрелял», сатирические зарисовки «Милицейский протокол», «Жертва телевидения», «Товарищи учёные», жанровые картинки «Диалог у телевизора», «Смотрины», автобиографическая «Баллада о детстве», лирико-философские «Песня о времени», «Баллада о Любви», «Купола», «Две судьбы» и др.

Поэтическое творчество Высоцкого многогранно и не исчерпывается стихами, которые были положены им на музыку и составляли песенный репертуар его выступлений. Среди опубликованных стихов немало по-настоящему значительных, как, например, «Мой Гамлет» (1972), «Когда я отпою и отыграю...» (1973), «Мой чёрный человек в костюме сером...» (1979-1980) и др.

В архиве Высоцкого сохранился и ещё ряд произведений в различных жанрах, в частности, незаконченная детская шуточная поэма «...Про Витьку Кораблёва / И друга закадычного / Ваню Дыховичного» (1970-1971), повесть «Жизнь без сна (Дельфины и психи)» (1968), сценарий «Как-то так всё вышло...» (1969-1970) и также незаконченный «Роман о девочках», над которым он работал в конце 70-х годов. Все эти опыты свидетельствуют о богатом и не до конца раскрывшемся творческом потенциале этого разносторонне одарённого человека.

Говоря об основных темах и мотивах стихов-песен Высоцкого, о чём уже шла речь в связи с творческой эволюцией поэта, следует ещё раз подчеркнуть проблемно-тематический диапазон его произведений, остроту постановки в них насущных социальных вопросов дня и проблем века. В одном из последних выступлений-концертов в 1980 г. Высоцкий говорил: «И расчёт в авторской песне только на одно - на то, что вас беспокоит так же, как и меня, какие-то проблемы, судьбы человеческие, что нас с вами беспокоят одни и те же мысли и точно так же вам рвут душу или скребут по нервам какие-то несправедливости, горе людское» (Живая жизнь, с. 302).

Песни Высоцкого, особенно зрелого периода, всегда отличаются глубиной и своеобразием художественного решения «вечных» философских вопросов бытия. И здесь небезынтересно привести суждение на этот счёт трёх профессионалов высокого класса - поэта, деятеля театра и философа.

Так, Давид Самойлов видит творческую эволюцию Высоцкого в направлении всё большей значимости и глубины художественно решаемых им социальных и философских проблем: «В серьёзных разговорах о явлениях и событиях жизни он вырабатывал позицию и черпал темы для своих песен. Уже не «были московского двора» питали его вдохновение, а серьёзные взгляды на устройство мира» (Владимир Высоцкий. Человек. Поэт. Актёр. с. 269).

Ту же динамику внутреннего роста подчёркивает Михаил Ульянов: «...только он мог на таком смертельном пределе вложить всего себя в песню - несмотря на порой непритязательный текст, несмотря на подчас уличную мелодию, песня Высоцкого становилась горьким, глубоким, философским раздумьем о жизни... В его песнях, особенно в последних, были не только чувство и страсть, но горячая мысль, мысль, постигающая мир, человека, самую суть их» (Там же, с.230-231).

Наконец, характерно свидетельство Валентина Толстых, отметившего слияние в творчестве поэта быта и бытия, лирики и философии: «Высоцкий говорит о любви и ненависти, о времени и борьбе, о рождении и смерти, поднимаясь в своих лирических излияниях до философского осмысления житейски близких, узнаваемых тем и проблем» (Там же, с.341).

Говоря о песенном творчестве Высоцкого как о своеобразной художественно-философской и поэтической системе, о путях объединения отдельных стихотворений-песен в тематические группы, о путях циклизации, следует особо остановиться на стихах военного цикла и своеобразии решения им этой темы. Выступая на вечере 21 февраля 1980 г., поэт подчёркивал: «...я пишу о войне не ретроспекции, а ассоциации. Если вы в них вслушаетесь, то увидите, что их можно сегодня петь, что люди - из тех времён, ситуации - из тех времён, а в общем, идея, проблема - наша, нынешняя. А я обращаюсь в те времена просто потому, что интересно брать людей, которые находятся в самой крайней ситуации, в момент риска, которые в следующую секунду могут заглянуть в глаза смерти...» (Живая жизнь, с.304).

То, что Высоцкий писал о людях, находящихся в экстремальной ситуации, заглядывающих в лицо смерти, нередко становящихся бессмысленными жертвами войны, и при этом особо подчёркивал, что это «проблема - наша, нынешняя», - говорит о многом. Очевидно, он уже в 60-е годы и, быть может, особенно в начале 1980 г., когда только что был осуществлён ввод войск в Афганистан, остро чувствовал, предощущал, что война ещё долго будет оставаться нашей национальной трагедией. В одном из ключевых стихотворений военного цикла «Он не вернулся из боя» (1969) трагическая смерть одного из бесчисленных рядовых Великой войны осмысляется как обыденный факт, приобретающий символическое звучание. Горечь утраты, кровная связь живых и погибших по контрасту оттеняются здесь картиной столь безмятежной на фоне людской трагедии вечной и прекрасной природы:

 

Нынче вырвалась, словно из плена, весна.

По ошибке окликнул его я:

«Друг, оставь покурить!» - а в ответ - тишина...

Он вчера не вернулся из боя.

Наши мёртвые нас не оставят в беде,

Наши павшие - как часовые...

Отражается небо в лесу, как в воде, -

И деревья стоят голубые.

 

Природа, и прежде всего сама Земля, - всегда предстаёт в стихах Высоцкого живой и одушевлённой. В «Песне о Земле» (1969) заглавный образ раскрывается как синоним души человеческой. Отсюда - проходящие рефреном строки-олицетворения: «...Кто сказал, что Земля умерла? / Нет, она затаилась на время... Кто поверил, что землю сожгли? / Нет, она почернела от горя... Обнажённые нервы Земли / Неземное страдание знают... Ведь Земля - это наша душа, / Сапогами не вытоптать душу».

В поэзии Высоцкого крупные и общие планы тесно связаны между собой. Жестокая правда войны, грубая реальность изображаемого («Как прикрытье используем павших... Животом - по грязи, дышим смрадом болот...») призваны утвердить высокую меру подвига всех и каждого в стихотворении «Мы вращаем Землю» (1972). В стихах военного цикла поэт достигает особой ёмкости и проникновенного лиризма в создании поэтического образа. Таков оживающий на наших глазах и наполняющийся новым предметно-ощутимым смыслом символ Вечного огня в стихотворении «Братские могилы», которое впервые прозвучало в кинофильме «Я родом из детства» (1966) и которым обычно Высоцкий открывал свои выступления-концерты - вплоть до самых последних дней.

 

А в Вечном огне - видишь вспыхнувший танк,

Горящие русские хаты,

Горящий Смоленск и горящий рейхстаг,

Горящее сердце солдата.

 

Помимо военной, или, быть может, точнее, - антивоенной темы важное место в творчестве поэта занимает тема Родины-России, взятая в её сегодняшнем дне и далёком историческом прошлом. Русские, российские мотивы и образы - сквозные в произведениях Высоцкого, но есть среди них такие, где они выразились с особой отчётливостью.

В «Песне о Волге» («Как по Волге-матушке, по реке-кормилице...») всё напоено свежестью источников народно-поэтического творчества. Мерное ритмико-интонационное движение, вкрапления архаической лексики, создающие временной колорит («всё суда с товарами, струги да ладьи»), специфические глагольные формы («не надорвалася», «не притомилася»), характерные инверсии в сочетании эпитета с определяемым словом («города старинные», «стены древние», «молодцы былинные») - всё это даёт возможность прикоснуться к истокам нынешнего дня не только великой русской реки, но и самой Родины-матери.

В написанной в 1975 г. для кинофильма «Сказ про то, как царь Пётр арапа женил», в котором Высоцкий играл главную роль Ибрагима Ганнибала, песне «Купола» (вариант названия: «Песня о России») возникает сугубо земной, подчёркнуто реалистический и вместе с тем - таинственный и загадочный образ Родины, от судьбы которой поэт не отделяет собственную жизнь:

 

Как засмотрится мне нынче, как задышится?!

Воздух крут перед грозой, крут да вязок.

Что споётся мне сегодня, что услышится?

Птицы вещие поют - да всё из сказок.

...

Я стою, как перед вечною загадкою,

Пред великою да сказочной страною –

Перед солоно- да горько-кисло-сладкою,

Голубою, родниковою, ржаною.

 

Смешанные чувства радости и печали, тоски и надежды, очарованности тайной и предвестья будущего воплощают возникающие в этом стихотворении вещие птицы из древнегреческих мифов, христианских - русских и византийских - легенд и апокрифов: Сирин, Алконост, Гамаюн. В подаваемой ими надежде и, главное, в синем небе России, в её медных колоколах и куполах церквей, крытых чистым золотом, видит поэт путь своего духовного исцеления и возвышения.

И это выразительно передано в структуре каждой строфы - средствами звуковой организации стиха, умело использованными анафорами, подчас внутренними рифмами, разнообразными созвучиями: ассонансами, аллитерациями и пр. Особенно характерна в этом плане заключительная строфа стихотворения:

 

Душу, сбитую утратами да тратами,

Душу, стёртую перекатами, -

Если до крови лоскут истончал, -

Залатаю золотыми я заплатами –

Чтобы чаще Господь замечал!

 

Будучи всегда остро современным и глубоко историчным, творчество Высоцкого неизменно обращено к «вечным» темам лирики - природе, жизни и смерти, судьбе человеческой, искусству, времени... В «Песне о новом времени» (1975) поэт вспоминает «о походах, боях и победах», о тайнах и легендах прошлого, воскрешая такие вечные чувства и понятия, как любовь, дружба, честь, правда, добро, свобода. В этом разгадка его последовательного обращения к опыту минувшего:

 

Чистоту, простоту мы у древних берём,

Саги, сказки - из прошлого тащим, -

Потому что добро остаётся добром –

В прошлом, будущем и настоящем!

 

Что касается любовной лирики, то Высоцкому принадлежат великолепные её образцы, созданные на разных этапах его творческого пути и в самых разных формах. Достаточно назвать «Дом хрустальный» (1967), «Песню о двух красивых автомобилях» (1968), «Здесь лапы у елей дрожат на весу...» (1970), «Люблю тебя сейчас...» (1973) и др. Одна из программных в этом перечне - написанная для кинофильма «Стрелы Робин Гуда», но не вошедшая туда «Баллада о Любви» (1975) с её афористически звучащим рефреном:

 

Я поля влюблённым постелю –

Пусть поют во сне и наяву!..

Я дышу, и значит - я люблю!

Я люблю, и значит - я живу!

 

Важно отметить жанровое многообразие, специфику форм и модификаций стихов-песен Высоцкого. В его собственных жанровых обозначениях нередко фигурируют слова «песня», «песенка», и, пожалуй, чаще других в названиях возникает слово «баллада». В одном из выступлений 1976 г. поэт говорил о своём опыте написания «песен-баллад» и «лирических песен». Оборотной стороной его лирики была сатира, по словам А.Демидовой, - «резкая, бьющая, неистовая, страстная» /8/.

Сам Высоцкий всегда выделял эпическую, сюжетно-повествовательную основу своего песенного творчества: «Я вообще все песни стараюсь писать как песни-новеллы -чтобы там что-то происходило» (Старатель, с.67). А с другой стороны, он обращал внимание на лирическую, исповедальную ноту своих произведений, в то же время подчёркивая, что их исполнение предполагает непременный контакт и взаимодействие с теми, кому они адресованы.

Так, в одном из выступлений 1979 г. поэт говорил: «Я думаю, что, может быть, эти песни люди принимают, как будто бы это о них, - потому что я вроде как бы от себя лично их пою. И эти песни называются песни-монологи, и даже на пластинках пишут: монологи. Ну, как хотят, пусть это монологи. Для меня каждая моя песня - это не монолог, а наоборот, - диалог с людьми, которым я её пою...» (Там же, с.235).

Очевидно, трудно было бы выделить в песенном творчестве Высоцкого какую-то жанровую доминанту. И если в нём порою преобладают песни-монологи (от своего имени, от лица реальных и условных персонажей), то и в них естественно входит сюжетно-повествовательное («Дорожная история») или разговорно-диалогическое начало, иногда становящееся организующим («Диалог у телевизора»).

Стремясь вступить в «диалог с людьми», которым адресована песня, Высоцкий подчас использовал традиционную форму лирического, иронического, сатирического письма-обращения к различным адресатам. Таковы, например, «Письмо к другу, или Зарисовка о Париже», «Письмо в редакцию телевизионной передачи «Очевидное - невероятное» из сумасшедшего дома с Канатчиковой дачи», «Письмо рабочих Тамбовского завода китайским руководителям» и др.

Нередко Высоцкий обращался к фольклорным жанрам и создавал в этом ключе собственные оригинальные произведения: сказки («Песня-сказка о нечисти», «Песня-сказка про джинна», «Сказка о несчастных сказочных персонажах»), притчи («Притча о Правде и Лжи»), частушки («Частушки к свадьбе» и др.).

И при всей, быть может, размытости жанровых границ многих произведений Высоцкого его жанрово-тематические циклы складываются в художественное целое, в сложный и целостный художественный мир.

Откликаясь в своих песнях на сегодняшние события, поэт видел и осмыслял их масштабно, исторично и даже космически: Земля и небо, природные стихии, время, вечность, мирозданье - живут в его стихах, нынешний день нерасторжим в них с историей, сиюминутное - с вечным. Отсюда - пространственно-временная распахнутость, широта и масштабность его поэтического мира.

Не случайно Высоцкий подчёркивал в одном из поздних выступлений: «Прежде всего, мне кажется, должно быть своё видение мира» (Живая жизнь, с. 314). При этом он выдвигал на первый план именно «личность, индивидуальность» художника, его «чувство страдания за людей». Вот почему мировидение, мироощущение поэта носит глубоко личностный и трагедийный характер. Отсюда его особое внимание к сложным, трагическим судьбам великих поэтов («О фатальных датах и цифрах») и своих современников - героев его стихов («Тот, который не стрелял», «Банька по-белому» и др.).

Важное место в песнях-монологах Высоцкого занимают так называемые «ролевые герои», от имени которых ведётся повествование. Вместе с тем в его стихах всегда присутствует лирический герой - выразитель чёткой социальной и нравственной позиции поэта, его общественного и эстетического идеала. В соотнесённости между собой лирического и «ролевых» героев стихов-песен Высоцкого, в их органической связи реализуется глубочайшая человечность его таланта, его саморастворение «в народном вздохе миллионном» (А.Вознесенский). Поэт никогда не отделял себя от своих героев, остро ощущал и как бы перекладывал на свои плечи сложную запутанность их судеб, боль и горечь переживаний. Его песни - своего рода самопознание народной Души.

Относительно художественного метода и стиля Высоцкого - поэта следует отметить, что при всём многообразии и, быть может, пестроте для него характерны прежде всего реалистическая конкретность, романтическая обобщённость и сатирическая направленность в создании и творческой интерпретации художественных образов и самой действительности. При этом житейская конкретность воспроизводимых ситуаций не исключала и самых необычных, вымышленных, условно-фантастических обстоятельств, в которые поэт помещал своих героев, а естественная доверительность разговора или рассказа непосредственно смыкалась с неудержимой экспрессией в передаче его мыслей и чувств.

Для Высоцкого характерно особое ощущение обстоятельств быта, деталей человеческого поведения и психологии, чувств и переживаний, жестов и поступков, а главное - предельная достоверность воссоздания живой разговорной речи многочисленных персонажей его стихов-песен. Каждый раз всё это мотивировано конкретным образом, характером, душевным складом, состоянием действующего лица песни-монолога и находит выражение в неповторимом лексическом, фразеологическом, интонационно-синтаксическом строе речи.

Примеры оттенков разговорной интонации, определяющей синтаксические особенности высказывания, находим в обрывистой речи «Разведки боем»: «Кто со мной? С кем идти? /Так, Борисов... Так, Леонов...» - и мягкой раздумчивости «Горной лирической»: «А день, какой был день тогда? / Ах да - среда!..», в сатирическом звучании восклицаний и вопросов «Диалога у телевизора»: « - Ой, Вань, гляди-кось, попугайчики! / Нет, я, ей-богу, закричу!.. / А это кто в короткой маечке? / Я, Вань, такую же хочу», в экспрессивных обращениях программного стихотворения «Натянутый канат»:

 

Посмотрите - вот он

без страховки идёт.

Чуть правее наклон -

упадёт, пропадёт!

Чуть левее наклон -

всё равно не спасти...

Но замрите, - ему остаётся пройти

не больше четверти пути!

 

Что касается особенностей поэтики и стиля, то для Высоцкого характерна тенденция к взаимодействию и синтезу различных стилевых начал: реалистичности и романтики, сказочной условности и фантастики, естественной простоты и вместе - предельной напряжённости, экспрессивности в использовании художественно-изобразительных, речевых, стиховых средств. Поиски художественного синтеза реализуются, вбирая опыт смежных искусств. Как неоднократно отмечалось, Высоцкий был одновременно поэтом и композитором, автором стихов и музыки, режиссёром-постановщиком и актёром-исполнителем своих произведений перед зрителями и слушателями.

В творчестве В.Высоцкого нашли продолжение и развитие разнообразные классические и фольклорные традиции - от древнейших истоков литературы и до городского романса XIX - XX веков. В числе его любимых писателей был прежде всего Пушкин и Гоголь, Булгаков и Маяковский, Есенин и Пастернак. Он хорошо знал творчество Бабеля, Гумилёва, Ахматовой, Цветаевой, Мандельштама. Из поэтов-современников был лично знаком и высоко ценил Б.Окуджаву, А.Галича, А.Межирова, Б.Слуцкого, Д.Самойлова, А.Вознесенского, Б.Ахмадулину, И.Бродского, который, в частности, один из немногих отметил и подчёркивал в своих выступлениях и интервью невероятную одарённость Высоцкого, его абсолютное языковое чутьё, замечательные, феноменальные рифмы, что, на мой взгляд, подтверждает его роль в развитии языка русской поэзии и современного стиха /9/.

Владимир Высоцкий прожил недолгую, но яркую творческую жизнь. Несомненны то место и значение, которые принадлежат ему в общественно-литературном и художественно-поэтическом процессе второй половины XX столетия, его неповторимый вклад в искусство театра и кинематографа. В 1987 г. ему была посмертно присуждена Государственная премия за создание образа Жеглова в фильме «Место встречи изменить нельзя» и авторское исполнение песен. Создан Государственный культурный центр-музей «Дом Высоцкого на Таганке». Жаль только, что эти официальные знаки внимания и признательности пришли для него слишком поздно.

 

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Живая жизнь. Штрихи к биографии Владимира Высоцкого М., 1988. с.306.

2. Демидова А. Владимир Высоцкий, каким знаю и люблю. М., 1989. с.139.

3. Влади М. Владимир, или Прерванный полёт. М., 1989, с.54.

4. Демидова А. Владимир Высоцкий, каким знаю и люблю. М., 1989; Золотухин В. «Всё в жертву памяти твоей...»: Дневники о Владимире Высоцком. М., 1992; Смехов В. Таганка. Записки заключённого. М., 1988; Владимир Высоцкий. Человек. Поэт. Актёр. М., 1989; Старатель. Ещё о Высоцком: Сб. воспоминаний. М., 1994; и др.

5. См.: Карякин Ю. О песнях Владимира Высоцкого // Литературное обозрение, 1981, № 7, с.94-99; Корнилов С. Песни Владимира Высоцкого о войне, дружбе и любви // Русская речь, 1983, № 3, с 41-48; Крымова Н. Мы вместе с ним посмеёмся // Дружба народов 1985. № 8, с.242-254; Толстых В. В зеркале творчества (Вл.Высоцкий, как явление культуры) // Вопросы философии, 1986 №7 с 112-124; и др.

6. См.: Новиков Вл. И. В Союзе писателей не состоял… (Писатель Владимир Высоцкий/. М., 1991; Рудник Н.М Проблема трагического в поэзии В.С.Высоцкого. Курск, 1995; В.С.Высоцкий. Исследования и материалы. Воронеж. 1990; Высоцковедение и высоцковидение. Сб. научных статей. Орёл, 1994.

7. Владимир Высоцкий. Человек. Поэт. Актёр. М., 1989, с.117.

8. Демидова А. Указ. соч., с.135.

9. См.: Перевозчиков В.Высоцкий и Бродский // Exclusive Высоцкий: время, наследие, судьба. Киев, 1992, № 2, с.6.

 

Зайцев Владислав Алексеевич,

профессор

кафедры истории русской литературы XX века

МГУ им. М.В.Ломоносова