НАИКРАТЧАЙШАЯ АНТОЛОГИЯ РУССКОЙ ПОЭЗИИ
Золотого, Серебряного, Бронзового и Железного веков
(Начало в № 4-6”99)
ЖЕЛЕЗНЫЙ ВЕК
РУССКОЙ ПОЭЗИИ
В ДЕСЯТИ ПОЭТИЧЕСКИХ ИЛЛЮСТРАЦИЯХ

Десять стихотворений 80-90-х годов

Не сменить ли пластинку? Но родина снится опять.
Отираясь от нечего делать в вокзальном народе,
Жду своей электрички, поскольку намерен сажать
То ли яблоню, то ли крыжовник. Сентябрь на исходе.
Снится мне, что мне снится, как еду по длинной стране
Приспособить какую-то важную доску к сараю.
Перспектива из снов — сон во сне, сон во сне, сон во сне.
И курю в огороде на корточках, время теряю.
И по скверной дороге иду восвояси с шести
Узаконенных соток на жалобный крик электрички.
Вот ведь спички забыл, а вернешься — не будет пути,
И стучусь наобум, чтобы вынесли — как его — спички.
И чужая старуха выходит на низкий порог,
И моргает, и шамкает, будто она виновата,
Что в округе ненастье и нету проезжих дорог,
А в субботу в Покровском у клуба сцепились ребята,
В том, что я ошиваюсь на свете дурак дураком
На осеннем ветру с незажженной своей сигаретой,
Будто только она виновата и в том и в другом,
И во всем остальном, и в несчастиях родины этой.

1987

Сергей Гандлевский

***

Боже, храни полярников

Боже, помилуй полярников с их бесконечным днем,
С их портретами партии, которые греют их дом;
С их оранжевой краской и планом на год вперед,
С их билетами в рай на корабль, уходящий под лед.

Боже, помилуй полярников — тех, кто остался цел,
Когда охрана вдоль берега, скучая, глядит в прицел.
Никто не знает, зачем они здесь, и никто не помнит их лиц,
Но во имя их женщины варят сталь и дети падают ниц.

Как им дремлется, Господи, когда ты даришь им сны?
С их предчувствием голода и страхом гражданской войны,
С их техническим спиртом и вопросами к небесам,
На которые ты отвечаешь им, не зная об этом сам.

Так помилуй их, словно страждущих, чьи закрома полны,
Помилуй их, как влюбленных, боящихся света луны;
И когда ты помилуешь их и воздашь за любовь и честь,
Удвой им выдачу спирта и оставь их, как они есть.

Борис Гребенщиков

***

Включил TB — взрывают домик.
Раскрылся сразу он, как томик,
и пламя бедную тетрадь
пошло терзать.
Оно с проворностью куницы
вмиг обежало все страницы,
хватало пищу со стола
и раскаляло зеркала.
Какая даль в них отражалась?
Какое горе обнажалось?
Какую жизнь сожрала гарь —
роман? стихи? словарь? букварь?
Какой был алфавит в рассказе —
наш? узелки арабской вязи?
иврит? латинская печать?
Когда горит, не разобрать.

30 апреля 1996 года

Лев Лосев

***

Громадный том листали наугад.
Качели удивленные глотали
полоску раздвигающейся дали,
где за забором начинался сад.

Все это называлось “детский сад”,
а сверху походило на лекало.
Одна большая няня отсекала
все то, что в детях лезло наугад.

И вот теперь, когда вылазит гад
и мне долдонит, прыгая из кожи,
про то, что жизнь похожа на парад,

я думаю: какой же это ад!
Ведь только что вчера здесь был детсад,
стоял грибок и гений был возможен.

Александр Еременко

***

Нас пугают, а нам не страшно
Нас ругают, а нам не важно
Колют, а нам не больно
Гонят, а нам привольно
Что это мы за люди?
Что ж мы за перепелки?
Нам бы кричать и падать
Нам бы зубами щелкать
И в пустоте ползучей
рыться на всякий случай

Михаил Айзенберг

***

Кто варит варенье в июле,
тот жить собирается с мужем,
уж тот не намерен, конечно,
с любовником тайно бежать.
Иначе зачем тратить сахар,
и так ведь с любовником сладко,
к тому же в дому его тесно
и негде варенье держать.

Кто варит варенье в июле,
тот жить собирается долго,
во всяком уж случае зиму
намерен пере-зимовать.
Иначе зачем ему это
и ведь не из чувства же долга
он гробит короткое лето
на то, чтобы пенки снимать.

Кто варит варенье в июле
в чаду на расплавленной кухне,
уж тот не уедет на Запад
и в Штаты не купит билет,
тот будет по мертвым сугробам
ползти на смородинный запах…
Кто варит варенье в России,
тот знает, что выхода нет.

25.07.90

Инна Кабыш

***

Поколение

Александру Еременко

В пятидесятых рождены,
в шестидесятых — влюблены,
в семидесятых — болтуны,
в восьмидесятых — не нужны.
Ах, дранг нах остен,
                                  дранг нах остен,
хотят ли русские войны,
не мы ли будем в девяностых
Отчизны верные сыны…

Евгений Бунимович

***

Он произносит: кровь из носа.
И кровь течет по пиджаку,
Тому, не знавшему износа
На синтетическом веку,

А через час — по куртке черной,
Смывая белоснежный знак,
Уже в палате поднадзорной —
И не кончается никак.

Одни играют на баяне,
Другие делят нифеля.
Ему не нравятся земляне,
Ему не нравится Земля.

И он рукой безвольно машет,
Как артиллерии майор…
И все. И музыка не пашет.
И глохнет пламенный мотор.

Денис Новиков

***

То могильный морозец, то ласковый зной,
то по имени вдруг назовут.
Аметистовый свет шелестит надо мной,
облака молодые плывут.

Не проси же о небе и хлебном ноже,
не проси, выбиваясь из сил, —
посмотри, над тобою сгустился уже
вольный шум антрацитовых крыл.

И ему прошепчу я, — души не трави
человеку, — ты знаешь, что он
для насущного голоса, нищей любви
и щенячьего страха рожден,

пусть поет о тщете придорожных забот,
земляное томит вещество —
не холоп и не цезарь, и даже не тот,
кто достоин суда твоего…

Но конями крылатыми воздух изрыт,
и возница, полуночный вор,
в два сердечных биения проговорит
твердокаменный свой приговор.

Бахыт Кенжеев

***

Если птица — это тень полета,
знаю, отчего твоя рука,
провожая, отпустить кого-то
невольна совсем, наверняка.

Есть такая кровь с незрячим взором,
что помимо сердца может жить.
Есть такое время, за которым
никаким часам не уследить.

Мимо царств прошедшие народы
листобоем двинутся в леса,
вдоль перрона, на краю природы,
проплывут, как окна, небеса.

Проплывут замедленные лица,
вскрикнет птица — это лист падет.
Только долго-долго будет длиться
под твоей рукой его полет.

Иван Жданов

***

Составитель
Ян Шенкман

Автор проекта
И.Бестужев-Лада


Научно-популярный журнал «ВАГАНТ-МОСКВА» 2000



Hosted by uCoz