|
С новыми ветрами, с перелицовкой всего и вся уходят в небытие, в какие-то былинные дали общечеловеческие понятия стыдливости, совестливости. А была ли она, совесть, существовала ли, или это просто ностальгические придумки, необходимое выдавание желаемого за действительное? Да нет, есть она, совесть-то — проверено неоднократно.
Некоторые, как известно, теряют свою совесть или пытаются всякими отговорками заглушить её, миниминизировать, что ли, и, как правило, — корысти для.
Корысть, и это известно всем, — один из самых страшных христианских грехов.
Корысть многолика. Загрести во что бы то ни стало, украсть, хапнуть сразу и много — это одна корысть. Другая — при микроскопических затратах душевных сил максимально выложиться, неистово вгрызаясь в благоприятность обстоятельств, чтобы запечатлеть своё «доброе» имя в газете, журнале, на видео- или киноплёнке (желательно покрупнее, потитулованнее, позвонче!), неважно как и где: от сносимой развалюхи до Храма Христа Спасителя. И тешат себя «шагнувшие в вечность» иллюзиями, что таким незамысловатым образом войдут они в историю Добра и останутся в ней. До чего же смешное и нелепое предположение! И то не слава протягивает им благодарственную руку, а унижает фамильярным похлопыванием беззубое тщеславие.
Общепланетарные понятия чести, честности, совестливости, подвижничества и бескорыстия, наконец, — не исчезли, не изменились — они вечны. Скажут: время такое пустое! Добро и зло во все времена были и во все времена будут добром и злом. И злу никогда не было, нет и не будет оправданий.
В полной мере всё это относится к пёстрой когорте «пропагандистов» и «аналитиков» творчества В.С.Высоцкого, его самопальных «биографов». Примеров тому — тьма: газеты и журналы, брошюры и многотомники изобилуют таким наворотом нелепиц и пустозвонства, что оторопь берёт.
Владимир Высоцкий и его творчество для нас, занимающихся этим профессионально, — тема святая, и неоднократные призывы к доморощенным «ведам» пользоваться только незамутнёнными источниками, похоже, не коснулись ушей тех, кто с завидным упорством пришпиливает ржавой булавкой имя своё к имени великого человека и, минуя стадию бронзовения, покрывается патиной, дьявольски похожей на заурядную плесень. На рубеже XVIII — XIX веков умный француз Жозеф Саньям-Дюбе изрёк: «Совесть — это инстинкт нравственного человека». Так-то — нравственного; так-то — человека.
Однажды показалось, что настаёт-таки время, когда о Высоцком заговорят вдумчиво, аргументированно, в конце концов, просто грамотно. Пока надежды не оправдываются. Мы терпеть привыкли, будем продолжать надеяться.
И последнее. «Свобода печати существует вполне для пользы читающих: дело, однако, в том, чему она служит, — обманывает ли их или выводит из заблуждения». Это написала ещё в Х веке японская писательница Сэй Сёнагон.
Умнеть не спешим, вспоминать забытое — не торопимся, поиск истины — скучен и обременителен. Совесть спокойна, совесть ещё спит. А может быть — уже потеряна?
|
