Вышел в свет и наконец-то попал в руки очередной выпуск альманаха[1]. В нём завершена публикация материалов Московской конференции «Владимир Высоцкий и русская культура 1960-1970-х годов» (апрель 1998), помещены публикации о юбилейных мероприятиях в связи в 60-летием В.Высоцкого, воспоминания, справочные и библиографические материалы.
Впору говорить уже об определённой концепции, направленности данного издания, рассчитанного в первую очередь на специалистов-языковедов и только потом — на всех прочих, кто более или менее серьёзно интересуется данной темой.
Рядовой читатель «с улицы», человек без высшего филологического образования постичь все нюансы и тонкости большинства докладов конференции, «въехать» в них — естественно, не способен, даже при всём его самом пылком желании.
Неоднократно доводилось читать и слышать, что Москва, дескать, уже «перенасыщена» книгами ВВ и о нём, наелась ими под завязку. Это было хорошо заметно ещё с середины 90-х. Но ведь, кроме Москвы, есть огромная бывшая «единая и великая» страна...
Знаю десятки людей, многие годы увлечённых творчеством ВВ и самозабвенно, несмотря ни на что, всевозможными мыслимыми и немыслимыми путями и способами, проявляя чудеса настойчивости и изобретательности, буквально выцарапывающих нужные им издания из столицы. Люди эти ВВ любили, любят и будут любить, средств же и возможности съездить хотя бы раз-другой в году, как раньше, «В Москву за книгами» они сегодня лишены напрочь. И вряд ли таковая возможность появится у них в обозримом будущем...
Вот бы Музею и подумать, каким образом наладить с ними, как то было в старом ещё «Ваганте», связь, организовать отправку им литературы — польза, глядишь, была бы обоюдная... Ничего нового придумывать не надо. Стоит только бросить клич, собрать предварительные заявки, посыпятся заказы ещё — и, глядишь, вполне можно поднимать тираж альманаха хотя бы до нескольких тысяч экземпляров. Да, видно, морока эта с рассылкой никому не нужна. А ведь партия, как говаривал некогда незабвенный Ильич (по несколько другому, правда, случаю), сильна-то именно своей тесной и нерасторжимой связью с массами... И если связи таковой нет, то она, партия, выродится в узкую касту варящихся в собственному соку.
Но тут вступает в силу неистребимый, в плоть и кровь въевшийся типично московский комплекс превосходства над лапотной, немытой, дремучей деревней, каковой многим столичным жителям представляется весь остальной мир. Он, этот комплекс, нашёл, в частности, своё выражение в разделе «Хроника-1998» альманаха (с.593-600). Если фамилии москвичей — известных и не очень известных участников всевозможных мемориальных событий юбилейного для ВВ года здесь скрупулёзно перечислены, то лица, принимавшие участие в подобных мероприятиях «на периферии» — в Туле, Торезе, Баку, Мариуполе, Томске, Могилёве, Чите и проч. — так и остались безымянными.
Мне возразят, что некоторые из них всё же названы пофамильно — в других местах альманаха. Да, названы, но лишь те, кто участвовал в конференции в Кошалине (январь 1998), — в рецензии на брошюру о ней (с.522). И это практически всё...
Альманах, однако, если смотреть на него в общем и целом, — «вещь хорошая». Что ни говори, а свою главную миссию — «отразить современное <...> состояние» высоцковедения и «современный уровень исследований по авторской песне» (с.3) он выполняет.
Хотелось бы только, чтобы внушительное количество всевозможных проколов, недочётов, ошибок, неточностей, искажений, передёргиваний и опечаток на его страницах, кочующее из тома в том и от тома к тому не уменьшающееся, если уж не было бы искоренено совсем, то хотя бы сведено к какому-то разумному минимуму.
Но есть ряд в корне ошибочных утверждений авторов сборника, на которые его редактора и составители обязаны были как-то отреагировать — чего они не сделали. Продекларировано лишь возможное несогласие с точкой зрения авторов альманаха или с отдельными положениями их статей (с.618). Кого конкретно и с какими именно — остаётся только гадать.
Посему реагировать приходится нам, «интересующимся», исходя и отталкиваясь от собственной, говоря словами Е.Намакштанской со товарищи, «апперцепционной» (с.247) базы. Как бы скудна она ни была...
Поражает, в частности, «открытие» родившегося в 1970 г. барда А.Ананичева касательно песен ВВ «китайского цикла». Они, оказывается, ... вызвали такое недовольство китайского правительства, что Высоцкому официально был запрещён въезд в Китай «до конца времён» (с.259). Что-то не припомню, чтобы когда-либо доводилось видеть в печати что-нибудь, подтверждающее данный тезис... Хотя бы на русском языке, ибо языком великой братской страны, по простоте душевной и лени к своим 50-ти годам овладеть я так и не удосужился...
Не рискнул бы я также из-за того только, что он «первым из литераторов в постперестроечное время» организовал на своей даче в Переделкине курятник, зачислять советского поэта Егора Исаева в «сытые обыватели» (с.260). А что ему, болезному, оставалось ещё делать, если Госпремия — давно проедена, нового ничего не пишется, а о старых заслуженных поэмах «Суд...» или там прочая «Даль памяти» никто в наше время и даром слышать не хочет?.. В «геологи»[2] идти?
Сегодня русская и мировая классика продаётся по бросовым ценам, чуть ли не на вес. Видеть её доводилось и в макулатуре... Вы что, не знаете, до каких постыдных цифр скукожились ещё десятилетие назад многомиллионные тиражи владевших всеми умами и сердцами толстых (и не очень) журналов?.. А жить-то и «малость погреться» каждому по-прежнему — ох как хочется... Особенно — под старость. В том числе и «рядовому поэтического цеха». «От сытости» заводить курятник вряд ли кому взбредёт в голову.
Н.С.Хрущёв во времена написания В.Высоцким «Лукоморья» (1967) не мог быть «тогдашним генсеком» (с.260), ибо его «ушли» осенью 1964 г. Пост, на котором он изо всех сил служил народу, назывался «Первый секретарь ЦК КПСС». «Генеральным» же стал впоследствии «дорогой Леонид Ильич».
А.Ананичев заблуждается и тогда, когда считает, что «атеизм в шестидесятые годы уже дал глубокие трещины» (с.262). Как раз в это время он был силён, как никогда. Ведь это именно «наш Никита Сергеевич» бросил клич «Религию и попов мы с собой в коммунизм не возьмём!», это при нём были закрыты, превращены в склады минудобрений и пустой тары, в спортзалы и просто уничтожены сотни культовых сооружений по всему Союзу.
Впрочем, откуда об этом знать человеку, в те годы ещё даже не родившемуся?..
А с каких это пор художник М.Шемякин стал проходить по разряду «глубоко верующих» людей? (С.263).
Ошибаются даже близкие, хорошо друг друга знающие люди. Вспоминает И.К.Высоцкая: «В семьдесят шестом я была на шестидесятилетии Семёна Владимировича» (с.11). Как известно, С.В.Высоцкий родился 17.06.1915 г., следовательно, 60 лет ему исполнилось в 1975-м.
В очередной раз поразила «оригинальностью» суждений Н.Рудник. Вот как она характеризует коней из знаменитой песни ВВ: «<...> кони эти порченые, опоенные, покрытые болячками-нарывами» [?] (с.304). И далее: «<...> бег норовистых,
больных [подч. мною. — А.Г.] коней к краю пропасти» (с.306). Да полно, видела ли когда-нибудь Нина Михайловна в своём тель-авивском далеке настоящую, живую лошадь? И способна ли она, лошадь, в состоянии и виде, описанном госпожой Рудник, лететь
вскачь, как о том говорится у ВВ? Разве что понуро, повесив голову, еле плетясь, с трудом переставляя ноги, и не более.
Вот пишет Т.Лавринович, магистрант филфака Вильнюсского университета, защитившая диплом по теме «Языковая игра Владимира Высоцкого» (с.604): «<...> языковая игра строится по своим законам и правилам. Но специфика её состоит в невозможности дать чёткое определение этих правил. Каждый раз они создаются заново <...>» (с.172). Кто-нибудь что-нибудь понял?.. Закон, правило — суть обобщение достаточно большого количества определённых фактов, конкретных случаев какого-то типа, обязательное для всех. Если их каждый раз создавать заново, то это уже не правила и не законы. Представим себе спортивную команду, в ходе одного турнира играющую сегодня по одним правилам, завтра — по другим, а послезавтра — по третьим...
Тексты же Высоцкого «сами создают правила, которые можно описать, только исследуя конкретный языковой материал» (с.175).
С.Шулежкова насчитала всего лишь около 40 крылатых выражений Высоцкого, «приобретших языковой статус», т.е. говоря просто, широко вошедших в живую разговорную и литературную речь. У Е.Евтушенко таких выражений ею обнаружено всего три да плюс ещё 16 «ходячих цитат». (Непонятно, чем первые отличаются от вторых и зачем их обязательно надо разделять?). У Андрея Вознесенского выявлено 4 «крылатых выражения», да и «ходячих цитат» побольше — 21 (с.218). Искренне жаль, что ни у кого из них не нашлось ещё нечто плывущее, парящее или ползущее...
Какого-либо высшего смысла в подобного рода арифметических подсчётах я в упор не вижу...
А уж крылатых-то выражений у Высоцкого, без особого труда и усилий, можно обнаружить на порядок больше.
Непонятно, почему «совмещение разных источников текстов <...> противоречит научным принципам» (С.Кормилов, с.131). По-моему, оно, это «совмещение», скорее способствует лучшему уяснению сути и смысла вопроса, позволяет взглянуть на него шире и глубже.
Вообще-то литературоведение — субстанция крайне эфемерная и донельзя туманная. Вот некий автор написал нечто и вынес это на суд читателя (в случае ВВ и других бардов — ещё и слушателя и зрителя). А дальше другие приступают к препарированию, разжёвыванию, интерпретации, комментированию, уяснению и пояснению того, что он сказал, или, по их разумению,
хотел сказать... И делает это всяк — по-своему, кто во что горазд. Ибо «неопределённость, дискуссионность» литературоведческой терминологии «создают
невероятные [подч. мною — А.Г.] трудности на пути осмысления литературных фактов» (с.324). Тогда как «отличительная черта и основное условие жизни научного термина — это его устойчивая однозначность» (там же). Поневоле позавидуешь химикам-физикам с их отточенными веками формулами. А у филологов — сплошная «разбалансированность общего подхода» (с.325) — за что ни возьмись...
«Да, вы правы, но возможен и обратный вариант...»
Опять, как и в предыдущих выпусках, из главы (раздела) «Наши авторы» (с.601-606) некоторые выпали в осадок, испарились. Причём случаи здесь встречаются более чем странные. Уже упоминавшаяся выше С.Намакштанская, чья статья опубликована на с.245-254, сюда внесена (с.604). Всё же — кандидат наук, профессор, зав.кафедрой целой «академии» в Донецке. (А их, к слову, вкупе с «университетами», уже есть по десятку в каждом небольшом облцентре, и скоро они будут, смею надеяться, если не в каждом селе, то уж в райцентришке — точно. Так сказать, могучие кузницы грядущих безработных кадров самого разного профиля и фасона). А вот её соавторам, Е.В.Романовой и Н.А.Куглер, в этой чести почему-то отказано.
Об И.Окуневской и В.Суходреве читатель может кое-что узнать из редакционного «вреза» на с.15, однако в общем списке их нет. Отсутствует в нём и С.Недов (с.434-437). У некоторых авторов мужского пола (Кормилов С., 603) выпали годы рождения.
По словам Е.Шаройко, зав. научно-фондовым отделом ГКЦМ В.С.Высоцкого, в нём собрано около 350 интервью с записями воспоминаний современников о ВВ, что составляет 300 часов звучания (с.467). «К сожалению, пока трудоёмкая работа по расшифровке записей далека от завершения» (с.468). Надо ли это замечание понимать так, что собранные записи лежат без движения и ими никто в музее регулярно не занимается? Сколько придётся ждать обнародования и введения в оборот этих материалов?
Пока что объявлено о предстоящей публикации в альманахе лишь воспоминаний режиссёра В.Луговского и письма ВВ к нему по поводу его песен к кинофильму «Неизвестный, которого знали все» (с.467). Да и то здесь музей опередил уже один очень шустрый, нахрапистый, донельзя пронырливый и насквозь жёлтый киевский еженедельник[3].
При таких темпах процесс грозит затянуться на многие годы. Тогда как уместно и логично было бы сделать
быструю расшифровку этих записей и напечатать в виде отдельного сборника или даже целой серии книг под условным, скажем, названием «Воспоминания современников о ВВ».
Подобные материалы наверняка пользовались бы куда большим спросом, чем «заоблачно высокие» рассуждения донельзя узких специалистов, написанные в расчёте лишь на себе подобных. Но трудно, однако, ожидать оперативности от выходящего раз в год издания, большую часть объёма которого занимают материалы совсем другого плана.
Из командировок в Одессу сотрудники музея привезли большое количество материалов местной киностудии (с.468). Из личной переписки с её бывшим главным бухгалтером Н.К.Никишевой (род.1927) знаю, что найти общий язык с ней им не удалось. Часть своего обширного архива она передала в Одесский литературный музей, оставив дома много практически неизвестных снимков ВВ.
Ждёт своего часа и описание более чем 1100 писем Высоцкому от разных лиц за период 1974-80 гг. (с.470). «Делом будущего» остаётся также и полноценное электронное издание ВВ (с.486).
Меня как субъекта глубоко провинциального, оторванного от живительных родников цивилизации, два с половиной десятилетия на свой страх и риск занимающегося библиографией ВВ, в первую очередь интересуют в альманахе соответствующие разделы. Материал здесь, надо отдать должное составителям, представлен весьма внушительный. По объёму это примерно пятая часть книги. Начнём с рецензий и аннотаций. Ю.Тырин (с.493-506) резко негативно оценивает изданный в Туле на протяжении 1994-98 гг. пятитомник Высоцкого, текстологическую работу и комментарии к этому изданию С.Жильцова, но и сам, в свою очередь, — уже как составитель нотного сборника «Мы вращаем Землю» (М., 1998) — подвергается критике со стороны В.Кузнецова: «<...> в некоторых случаях для записи взята не авторская, а просто популярная музыкальная обработка <...>» (с.512-513), «<...> бралась первая попавшаяся под руку запись», что «очень уж напоминает самые ранние текстовые публикации, основывавшиеся на попавших под руку непроверенных текстах песен» (с.513).
В книге переводов М.Зимней «Polowanie na wilki», вышедшей в Кошалине (Польша) в 1994 г., представлено не «свыше ста», как считает Н.Ольшанская (с.515) произведений ВВ, а ровным счётом 85.
Часть кратких (и почему-то — анонимных) аннотаций в главе «Вышли из печати» написана с определённой долей юмора, с некой (трудноуловимой для непосвящённых) подковыркой, подначкой авторов рассматриваемых книг и статей (с.523-525).
Работа В.Перевозчикова «Правда смертного часа» (М., 1998) большинством рецензентов была встречена в штыки и подверглась уничижительной критике[4].
Но вот что пишет далеко не последний среди высоцковедов человек, А.Кулагин, по её поводу: «<...> наука обладает своей неумолимой логикой: она требует фактов. Невозможно изучать творчество Высоцкого, не зная его биографии» (с.510). Причём, добавлю от себя, не только «общезначимые» (смысл этого определения весьма и весьма растяжимый, а границы — зыбки и свои для каждого) факты биографии ВВ должны быть предметом изучения «уважающего себя» высоцковеда[5]. «Невозможно понять его [Высоцкого] предсмертные стихи, не зная об этих злосчастных уколах и галлюцинациях.
Какова будет цена всем нашим статьям и монографиям, если мы не будем знать всю правду?» (С.510). [Подч. мною. —
А.Г.].
По мнению А.Кулагина, если бы не Перевозчиков, то кто-то другой издал бы такую книгу, «<...> ибо без неё уже нельзя. И неизвестно, была бы она лучше» (с.510).
Так что книгу эту надо всё же не «выбрасывать в корзину»[6], «а сообща уточнять и дополнять» (с.510). К тому же серьёзный исследователь, учёный, коллекционер не «выбрасывает» ничего, что имеет хотя бы малейшее отношение к интересующей его теме.
Основной свод библиографических материалов в альманахе охватывает период 1995-1996 гг. (с.534-583). Его составитель, В.Юровский, проделал большую, важную и нужную работу, не лишённую, к сожалению, целого ряда ошибок и неточностей.
«Публикуемый список не претендует на исчерпывающую полноту охвата материалов, особенно в изданиях ниже областного уровня» (с.535).
Буквальное, строгое и неуклонное следование ГОСТу и прочим замшело-мудрым нормам и правилам далеко не всегда удобно для пользователей и порождает многие вопросы. Надо ли в сотый раз напоминать о том, что составитель всевозможных списков и перечней просто
обязан быть максимально точным и внимательным — даже в самых мелких и мельчайших деталях! Хотя таковых, по моему глубокому убеждению, в библиографии просто не существует...
Вот позиция 10.13. — «Крас.искра». — Боровичи. Таковые имеются и в Новгородской, и в Псковской обл. Дубна, кроме Московской обл., есть ещё и в Тульской. Еженедельник «Город» («Городъ» — надо именно так, «по-старорежимному») (13.158) издаётся не в Макеевке, а в Донецке. Указанная публикация С.Шиляева «Помним!» была напечатана там в 96-м, а не в 95-м году. Свой «Город»имеется в Таганроге Ростовской, Балашове Саратовской обл. Журнал под таким названием некоторое время выходил и в Обнинске Калужской обл.
В одних случаях «Вятский край» (Киров) представлен как ежедневная газета — приводится только первая дата и месяц (10.18), в других — он уже выступает в качестве еженедельника, с указанием номера и обеих дат (13.156) То же касается и двух позиций из «Вечернего клуба», причём — за один и тот же день (13.216 и 13.231). Бывает и так, что страницы для ежедневных газет указаны, а вот для еженедельников — опущены.
В 11-м разделе Библиографии, посвящённом публикациям 1995 г. о театральных ролях ВВ, указано 5 позиций, причём последняя из них, в «Фаэтоне» (11.5) — отнесена почему-то уже к 1996 году.
Материал В.Перевозчикова «Уход Высоцкого» печатался в нескольких номерах еж. «Молодая Сибирь» (Новосибирск) за 1995 г. (с 6.07.95 — «Новая Сибирь»): № 4, 26.01. (начало); № 11, 16.03.; № 25, 22.06.; № 4, 27.07.; № 6, 10.08. Однако в позиции 8.24 указана лишь публикация в № 6 от 9.02.
Позицию 7.2 (М.Цыбульский) при всей её важности — каждому ведь хочется узнать подробности о выступлении ВВ по французскому радио — надо тем не менее изъять из перечня вообще, ибо еж. «Русская мысль», где напечатана статья, выходит всё же не в Москве, а в Париже...
Тут мы вплотную подошли к больному, большому и давно назревшему вопросу о том, что из библиографий, публикуемых музеем (да и вообще всех без исключения на сегодняшний день известных
опубликованных библиографий ВВ), постоянно и напрочь выпадает обширный и очень важный пласт, а именно: публикации на русском и всех прочих языках мира в зарубежной периодике. Если В.Дузь-Крятченко наконец-то предпринял первую, кажется, попытку учесть некоторые книги ВВ на иностранных языках (с.588-592) (оставив, впрочем, за бортом даже переводы книги М.Влади на эти языки и др.книги о ВВ — Л.Георгиева, Д.Ольбрыхского и др., вышедшие в их странах), то уж к созданию второго перечня по периодике «дальнего зарубежья», по-моему, вообще ещё никто и не приступал.
А только мною учтена не одна сотня подобных позиций, каковую информацию я готов незамедлительно представить в любое время — кому бы то ни было, без каких-либо предварительных условий, кроме одного — лишь бы она
работала и приносила кому-то пользу.
В позиции 29.30 опубликованы, среди прочего, не стихи Ю.Визбора, Г.Чухрая и Н.Михалкова о ВВ, а всего лишь их
высказывания о нём. Позиции 8.45, 9.67 должны находиться в разделе 5 — по примеру 5.70, которая однотипна с ними.
Не включены в список «<...> статьи и произведения, напечатанные в журналах «Вагант» и «Вагант-Москва» (и приложениях к ним) <...>» (с.535). Оно и понятно... Ведь количество изданных ими книг и брошюр таково, что давно уже может стать «предметом отдельной подробной библиографии» (там же).
Поэтому, наверное, в перечень не попали, среди многого прочего, и рецензии Н.Васюхина на вышедшую в 1995 г. в «Библиотеке «Ваганта» книгу Г.Внукова[7].
В самом деле, с чего бы это писать о «Ваганте»? Поэтому, видно, и приступил — «самодеятельно», как и в случае со своим справочником, небезызвестный ныне житель «знойного» Лос-Анджелеса, а в прошлом — харьковчанин А.Эпштейн к составлению такового перечня.
В «Именном указателе к библиографическому списку» (с.578-583), как и в «Алфавитном указателе фамилий « (с.607-618) по всему тому — множество неточностей. Здесь встретим в обилии и искажения фамилий (с их повторами), и указание страниц, на которых данное лицо вовсе не упоминается (обратный случай — неуказание страниц, на которых упомянута та или иная фамилия), и нарушения алфавитного порядка — всё это в альманахе уже было и давно «не ново». Непонятен принцип, согласно которому, в случае если чья-нибудь фамилия вынесена в заголовок статьи (Б.Окуджава и М.Щербаков — с.28, И.Бродский — с.292 и др.), возле неё в указателе отмечены все без исключения страницы, на которых данная статья находится — хотя в тексте её эта фамилия может быть упомянута далеко не везде: Окуджава Б.Ш. 281-287. Тогда как правильно: 281, 284-287; Щербаков М.К. 281-287. Надо: 281, 286-287.
Букву «ё» в русском языке и алфавите пока ещё никто не отменял, поэтому позиция 13.150 — Сёмин И. должна находиться не перед 13.151 Сергеенков В., а — после неё. Да что там «е — ё» — «мелочи» совсем!.. Г.Золотова в алфавитном списке должна быть выше В.Золотухина, А.Кривоносов — М.Кривошеева, А.Каплер — Р.Капура. Позиция же 13.161 25 января <...> обязана перекочевать значительно выше, стать после 13.142, а не ютиться после Ярошенко В., потому что начинается она с буквы «Д».
Уже не раз приходилось обращать внимание на то, что если в тексте встречаются образованные от фамилий
прилагательные, то это ещё не повод для включения их, под видом упоминания соответствующей
фамилии, в перечень. Ну хорошо, включайте, если очень уж невмоготу, каши этим не испортишь. Но уж если взялись за это дело, то будьте добры, доведите его до конца, включайте и учитывайте такие упоминания все без исключения, а не наугад и выборочно! Вот видим на с.315 «лермонтовское «Бородино» и «бахтинскую теорию», на с.318 — «чеховских героев», с.347 — «брежневские заморозки», с.370 — «хрущёвскую оттепель» и т.д. Теперь откройте пофамильный список и убедитесь, что половина этих определений в нём отмечена, а другая — почему-то нет...
Публикацию 13.124 не видел, утверждать с полной уверенностью не могу, но сильно подозреваю, что «А.Эткало», указанный как автор скульптуры «На краю», — это не кто иной, как Анатолий Ечкало, художник из Тореза Донецкой обл., не так давно отметивший своё 70-летие. Как бы там ни было, ни первой, ни второй фамилии в именном указателе нет.
В примечании к «АУФ» на с.607 отмечено, что в него «не включены <...> персонажи художественных произведений, в том числе и реальные <...>, фамилии, упоминаемые в полных названиях учреждений и организаций». Эта норма, однако, тоже то и дело составителем нарушается. Упоминаемый на с.169 Пушкин — в
цитате из произведения ВВ! — попасть в «АУФ» в данном случае не должен, тем не менее возле его фамилии указана и эта страница.
В «Именной указатель...» фамилия М.Н.Ермоловой (17.1) из названия театра! — попадает, а вот В.Панов (17.3) — уже нет.
Эти и подобные примеры можно приводить десятками. Гися Моисеевна Яковлева попала в «АУФ» и как реальное лицо из воспоминаний И.К.Высоцкой, и как персонаж «Баллады о детстве» ВВ. Соседу же её, Евдокиму Кирилычу (с.133) в этом праве отказано.
На с.584-587 напечатан весьма полезный перечень «Публикации научного характера о Владимире Высоцком, не входившие в библиографии», составленный А.Крыловым. Первая часть его озаглавлена «Материалы 1988-1990 годов», однако здесь можно обнаружить позиции, опубликованные и в 1981-м (№ 20. Скобелев А. Шаулов С.), и в 1985-м (№ 14. Македонов А.) годах. Да и вряд ли, по большому счёту, под определение «научности» подходят: статья А.Аронова «Поэт», напечатанная в «Московском комсомольце», опять же
в 1987-м (поз.2), или отклик поэта К.Ковальжи на статью М.Кудимовой в журнале «Континент» (поз.35).
Все фамилии из списка А.Крылова, равно как и из упоминавшегося выше перечня В.Дузь-Крятченко, почему-то вообще нигде не зафиксированы и ни в какие перечни не вошли.
Всё вышесказанное (а сколько ещё можно сказать!) вовсе не умаляет общего положительного впечатления от альманаха. Он, несомненно, полезен и нужен. Мы, «интересующиеся», с нетерпением будем ждать очередные выпуски и внимательно их штудировать. Если, конечно, нам посчастливится их раздобыть...
|
