Сергей ЗАЙЦЕВ,
главный редактор

ХОЧЕТСЯ СКАЗАТЬ О МНОГОМ…

А ГОДЫ ЛЕТЯТ…

           Вот уже и пятнадцать лет минуло с того заснеженного дня 12 ноября 1988 года, когда в Калошином переулке на Арбате, рядом с зеркальным входом аж в само Министерство культуры аж всего СССР пробушевал митинг сторонников создания Центра-музея Владимира Высоцкого.

           Сегодня подобная затея вряд ли бы имела успех — пресловутое «нет денег». И уж вряд ли бы нашлись «добрые дяди» из числа «новых русских», рискнувших «отстегнуть от щедрот своих», хотя в любви к Высоцкому до сих пор многие из них объясняться горазды.
           Откровенно говоря, далеко не всем из нас, собравшим митинговавших под окнами министерства, верилось в успех предпринятых усилий — уж очень одиозной для властей была личность Высоцкого. Но члены Общественного совета, это затеявшие, были молоды, заносчивы и дьявольски целеустремлённы, да и время наступившее подогревало нашу активность, требовало выхода энергии, а благая цель, нами поставленная, — будоражила умы и отбрасывала возникавшие было сомнения.
           Не очень скоро, но по тем временам — почти мгновенно, усилия наши увенчались невероятным успехом: в августе следующего года была образована Дирекция по созданию Государственного культурного центра-музея В.С.Высоцкого в Москве.
           Далее судьба центра-музея складывалась и тревожно, и мучительно — многое приходилось делать на ощупь, впервые, поскольку аналога в практике культурно-музейной не существовало. Надежда же на некий успех всё же была, ибо сотрудниками центра-музея стали люди заинтересованные, знавшие как никто жизнь и творчество Высоцкого — все те инициаторы того самого, пятнадцатилетней давности, митинга.
           Однако в 1996 году в центр-музей пришла другая команда, началась другая история, в которой, к сожалению, не нашлось места теперь уже бывшим «борцам за музей».
           А на стене внутреннего дворика прекрасно перестроенного, похорошевшего музея совсем недавно посетителей смущало сиротливое объявление «Требуется научный сотрудник». И это притом, что целая когорта людей, любящих и знающих творчество В.С.Высоцкого, живёт и здравствует вдалеке от некогда общего Дела.
           Неблагодарное это занятие — сводить счёты, пристрастно сравнивать результаты — время всё расставит по своим местам.
           Но слава и низкий поклон тем, кто в невероятных политических, экономических, и что главное — идеологических, реалиях конца 80-х (а окончательное решение было аж за ЦК КПСС!) — сумел-таки добиться главного — Государственный культурный центр-музей В.С.Высоцкого был создан.
           И хочется верить, что жить ему долго, и о добрых делах его мы ещё наверняка услышим, — дайте время…

А ЧТО ДАЛЬШЕ?

           Многие годы истые «любы» и «веды» скрупулёзно собирали и собирают по крупицам всё то, что умещается в объёмность определения «Владимир Высоцкий и всё о нём». А что дальше? Перед теми, кто активно занимается этой темой, такой вопрос пока ещё не стоит. Они стараются (и у многих получается) обнародовать результаты своего собирательства — анализ, исследования, находки…
           Но объять необъятное, тем более что это «необъятное» — Высоцкий, не дано никому, во всяком случае из сейчас живущих и здравствующих. Однажды и перед ними такой вопрос возникнет. Уж не говоря о коллекционерах «пассивных». А что дальше?
           И как же любопытно распоряжается судьба уже сейчас: одни на даче сжигают свои коллекции, таким вот образом порывая со своим прошлым, другие, уже на других дачах, хранят уникальные документы, добытые весьма сомнительными путями, охраняя их пуще глаза в надежде на «свой час». При теперешнем непредсказуемом развороте событий этот час может никогда не наступить, и возможные потери будут попросту невосполнимы. И сидим мы над своими бесценными коллекциями, забывая с них сдувать многолетнюю пыль, уповая на мифическое «будущее», будто бы гарантированное свыше именно нам. А будет ли оно? «У кого-кого, но уж у меня — точно», — думает «бессмертный» или рассуждает как один из беспечных Людовиков: «А после нас — хоть потоп».
           Ну что ж, — это тоже позиция. Не делающая чести, однако, но для тщеславного зуда вполне объяснимая.
           Хотим мы того или нет, соглашаемся ли с быстротекущим временем или предпочитаем иноходь, судьба для каждого из нас — неотвратима, и уже сейчас необходимо думать о плодах усилий своих. И принять хотя бы промежуточное решение.
           Всем ясно и понятно, что люди и отношения между ними — величины изменчивые. Значит, должна быть определена или, по крайней мере, предполагаема некая модель, которая сработает даже в экстраординарных условиях.
           И здесь у каждого свой путь. Без давлений и подсказок. Но то, что он должен быть, — очевидно.

УНТЕР-ОФИЦЕРСКАЯ ВДОВА,
САМА СЕБЯ ВЫСЕКШАЯ

           Эта статья была написана пару лет тому назад, но по обстоятельствам, от нас не зависящим, сразу не могла быть опубликована — под удар ставился наш договор с наследниками Владимира Высоцкого. Сейчас обстоятельства изменились, и возможность публикации стала реальной. Из-за давности события кое-какие коррективы, однако, внести пришлось…

           Конечно, хотелось бы писать только о серьёзном, но иногда приходится отвлекаться на несерьёзности и нелепости, исходящие от серьёзной, казалось бы, организации. Жалко, безусловно, тратить и время и силы свои, но не среагировать нельзя, не поймут.
           Как же легко попасть в щекотливое положение, ежели руководствуешься не здравым смыслом, а злопыхательством. В данном случае речь идёт об обозрении материалов нашего журнала за 2000 год в альманахе «Мир Высоцкого» (вып.V), вышедшем в ГКЦМ В.С.Высоцкого.
           «Кратко журнал в уходящем году можно охарактеризовать так: меньше материалов «не по теме», больше придирчивого внимания к работе ГКЦМ».
           Позвольте, с коих пор Музей взял на себя неблагодарную роль определять темы нашего журнала? Вот если бы сам Музей занимался делами исключительно «по теме» не было бы тревоги за судьбу самого Музея. Не так ли?
           Безымянный обозреватель (а значит – составитель, то есть не кто иной, как А.Е.Крылов) лукавит: внимание «Ваганта» к Центру-музею не ослабевало никогда, и тому, как известно, несколько причин, из коих две основные – главный редактор «Ваганта» был одним из организаторов создания Музея, и сам «Вагант» родился в стенах ГКЦМ.
           Соринку в нашем глазу – лопни, но найди! Не найдёшь – придумай. Ну, как же – столько лет «не замечать» изданий «Ваганта», посвящённых Высоцкому, наконец, снизойти и при этом не лягнуть – не в правилах нынешнего очень научного руководителя Центра-музея.
           Уровень «научности» и «компетентности» определяет фраза (знай наших!): «Так же любопытно исследование «Владимир Высоцкий: смерть героя» психолога В.Батова, который, опираясь на традиционные профессиональные методы, анализирует богатейшую «палитру психологических качеств личности поэта».
           Вот незадача какая: в том-то и дело, что методы психоанализа в упомянутой работе нетрадиционны, а разработаны самим автором, чем эта работа и отличается от ей подобных «профессиональных».
           И ещё. Вначале часть цитаты: «В этом году печатались следующие главы: …«Единственная дорога», «Ветер надежды» и «Хозяин тайги»; один из фильмов, правда, почему-то переименован в «Ветер «Надежды». А здесь можно порассуждать. В энциклопедическом словаре «Кино» (М.: Издательство «Советская энциклопедия»,1986) фильм действительно значится как «Ветер надежды», однако, в более позднем издании «Домашняя синематека. Отечественное кино: 1918-1996.Каталог игровых фильмов…» (М.: Информационно-аналитическая фирма «Дубль-Д», Госкомитет по кинематографии РФ, при участии: Дом Ханжонкова, МАО «Киноцентр») тот же фильм упомянут как «Ветер «Надежды»». Я  склонен больше доверять более позднему источнику информации. В пользу же вторых кавычек говорит ещё и то, что в говорухинском фильме речь идёт о курсантах морских училищ, отправившихся на учебном паруснике под названием «Надежда» к берегам Австралии для участия в международной регате.
           Что же касается намёка на то, что «Вагант» якобы выставили из Музея, то для малосведущих или несведущих вовсе в который раз повторяю: подавляющее большинство прежних сотрудников Центра-музея новое руководство в 1996 году заставило написать заявления об уходе, при этом, моментально потеряв специалистов, как штатных, так и нештатных, у которых собраны и наработаны такие материалы (не хочется трепать фамилии – о них в Музее хорошо и давно известно) о которых Центр-музей до сих пор лишь грезить может. «Вагант» же ушёл сам, ибо условия, созданные новым руководством, вынудили его это сделать. И основную партию в этом фальшивом «оркестре» вёл именно А.Крылов. Какие к чёрту «намёки», Андрей Евгеньевич? Или память изменять стала? Могли ли у А.Крылова быть претензии к С.Зайцеву, как к главному редактору? Позвольте, но мы с малопочтенным «обозревателем», до его воцарения в Музее, ни минуты вместе не работали. Могли ли возникнуть недовольства после ознакомления с нашей литературой? Допускаю. Но и об этом мне ничего не известно: симпатичный парень Андрюша Крылов лет пять-шесть заходил к нам в редакцию, где получал радушный приём, а вместе с ним и все наши издания, к слову, бесплатно, чему был, как казалось, искренне рад. Ни о какой фиге в кармане, ни о каком камне за пазухой и речи быть не могло – всё было светло и воздушно… И вот наш светлый приятель, без двух минут друг, Андрюша Крылов пришёл в музей. Задушевных бесед у нас не было, не было никаких разговоров вообще. Все дела делались за спиной. Сначала моё место предлагалось Юрию Львовичу Тырину (представлять, полагаю, не надо). От этой заманчивой идеи Тырин с возмущением отказался, но не отказался Борис Жуков (рад бы представить, да абсолютно ничего об этом человеке попросту не знаю). А чё? Законные хозяева в очередном отпуске, ни сном, ни духом ни о чём не ведают, помещение ими вылизано, техника компьютерная закуплена в полном объёме – работай да радуйся, только не долго радовался Жуков, исчез, как и многие… Ну что, Андрей Евгеньевич, вспомнили? И как ЭТО у вас называется? А у нормальных людей как?
           Не помогают ни интриги, ни увольнения, ни перетасовки, иначе чем объяснить полный раздрай в умах и чувствах некоторых музейных сотрудников, ежели они с упорным постоянством атакуют телефон нашей редакции с просьбой пристроить их на работу в «Вагант», причём не только ушедшие просятся, но и ещё там работающие.
           «Безымянный» обозреватель ухитрился лягнуть «Вагант», даже аннотируя невагантовское издание – «Адресный альманах высоцколюба-веда…» Дескать, «Вагант» просто сдублировал с этого издания Каталог документальных съёмок Высоцкого. Ай, ай, ай, Андрей Евгеньевич, быть научным обозревателем и не увидеть различий! А попробуйте раскрыть оба издания и на раз-два-три, может быть, получится? Рискните, зам. по науке.
           Разве не обязан знать всяк, взявшийся обозревать, что не существует в природе «Биографического словаря Брокгауза и Ефрона»? Нет и не было у этих уважаемых людей «Биографического словаря». «Русский биографический словарь», вышедший в издательстве «Терра», составлен П.Каллинниковым и И.Корнеевой на основе «Энциклопедического словаря» и «Нового энциклопедического словаря», выпущенных в конце ХIХ – начале ХХ в. издательской фирмой Ф.А.Брокгауз – Е.А.Ефрон.
           А С.Зайцев, как публикатор статьи «Высоцкие», наряду с фамилией автора, поставил свою только потому, что, в отличие от очень научного издания Центра-музея, где это стало порочной нормой, в «Ваганте» не допускаются анонимные публикаторы. А ежели и случается подобное, то это можно отнести к досадным недоразумениям, случившимся при вёрстке.
           Передёргивание фактов, нарочитая их подача, подтасовка, отсутствие аргументации, — всё это, граничащее с безграмотностью, — характерные приёмы аналитика от науки.
           Не принимается и упрёк относительно сборника крылатых строк ВВ «Золотые мои россыпи…» по той простой причине, что ни одному высоцковеду изначально подобная книга нравиться не может, поскольку у каждого свой Высоцкий, своё представление о «крылатости». Эта же работа предназначена, прежде всего, для журналистов (по их же просьбе), имеющих обыкновение использовать строки Высоцкого для заголовков своих публикаций, которые Центр-музей не только трогательно коллекционирует, но и объявляет конкурс, смысл которого – у кого больше! Видимо, кто-то на эту актуальнейшую тему диссертацию пишет, открывая новую, незамутнённую исследованиями Музея страницу в высоцковедении
           Не обойдена вниманием «обозревателя» и критика В.Дузём-Крятченко антихудожественного, на его взгляд, изображения Владимира Высоцкого на вышедшей почтовой марке. И квалифицируется эта критика как «война с мельницей». Следуя этой, мягко говоря, сомнительной логике, критика кого бы или чего бы то ни было является никчемной дон кихотовской вознёй. Применяемо к целому букету критических замечаний в адрес и «Мира Высоцкого» да и самого «обозревателя» это именно так – реакции не следует. Или крыть нечем? Или недостаёт смелости признать свои очевидные ошибки? Или всё вместе? А может быть, «не царское это дело» реагировать «на каких-то там…».
           И не стал бы я за эту статью браться, если бы не чувство досады: в чьи руки попало то, что я и мои товарищи с таким трудом создавали, куда теперь пришёл человек некомпетентный, равнодушный, но с апломбом и амбициями, к музейным реалиям ни малейшего отношения не имеющий.
           «Вагант» не священная корова и для разумной, взвешенной критики открыт всегда. Повторюсь – для критики разумной, а не злопыхательству. Подобного рода «деятели» будут всякий раз сами себя высекать в угоду не Делу, а личному промыслу, себя—«небожителей», себя—«вершителей судеб», себя— без культуры, совести, без чести.
           Когда-то на моём заявлении об уходе А.Крылов начертал: «В связи с тем, что г-н Зайцев отказался работать под моим руководством, не возражаю». Спаси Господь, нас от такого «руководителя».
           Того же стыдливо «безымянного» раздражает моё «пророчество» о долгой посмертной жизни Высоцкого. Видимо, у «аналитика» от высоцковедения иное мнение. Говорил же мне новый, вскоре, правда, исчезнувший замдиректора Центра-музея: «Ну не люблю я Высоцкого, ну не люблю…». Тот зам (если я не запамятовал —по производству) – говорил. Этот же зам (по науке!) – делом доказывает то же самое: ну не любит он Высоцкого. Цинизм этой публики беспределен!
           Чем же другим объяснить тот факт, что, начиная с 1991 года, в разделе комментариев к двухтомнику сочинений Высоцкого, не добавлено ни одной буквы, притом, что двухтомник сей более десятка раз переиздавался-дублировался. Или сведения не состарились? Или ничегошеньки не изведано до сих пор нового? Время в двухтомнике застыло. «Ну не люблю я Высоцкого, ну не люблю!..». А любит «обозреватель» теперь Галича. Правда, только две книжки в Музее выпущены, да рассеялись статьи по журналам-альманахам… Никто не спорит, что тема Галича – дело важное и нужное. Но не мешало бы – в государевом-то учреждении—и Высоцким заняться, похоже, что именно под его имя Управление культуры финансирует деяния Государственного культурного центра-музея.
           Много ли, мало ли, порой с огорчительными ошибками, но музейный «Вагант» и генезисом песен занимался, публиковал и рукописи, и расшифровки фонограмм выступлений,—перечисление полезного займёт слишком много места, так нам необходимого. С приходом же в Музей «научного руководителя» эта работа, без которой не может быть исследований, была прекращена мгновенно. А в шести книжищах «Мира Высоцкого», каждая объёмом с «пузатый «Капитал», за шесть лет не появилось ничего общего с исследованиями ни рукописей, ни фонограмм, то есть – первоисточников. Или же, как мы уже выяснили, высоцконелюб Крылов наивно полагает, что однажды им составленный двухтомник окончательно и навсегда разрешил все вопросы, связанные с творческим наследием поэта? Я уже не говорю о том (отдельная огромная тема), что в его альманахе не нашлось места на публикацию ни единой фотографии Владимира Семёновича. Как будто бы и не существует науки иконографии, как будто никакого интереса не представляют те же публичные высказывания Высоцкого… Как будто так должно и быть – чтобы добывали новые материалы, спорили о хронологии, выпускали каталоги – посторонние (для Музея, разумеется), люди, действительно, по-настоящему, беззаветно преданные Высоцкому, а «руководитель науки» о Высоцком, не ударив палец о палец, только бы хамил этим людям да саркастически ухмылялся, «обозревая» их усилия. И этой публикацией тема положения с научной работой в Музее исчерпана, конечно, не будет. Слишком больная для нас эта тема.
           Своё же маловразумительное печатное красноречие г-н Крылов являет буквально на каждом шагу. Возьмём хотя бы ещё один из томов «Мира Высоцкого». Какой это? Ага, 2-й. Открываем на странице… 545. Читаем: «В выходных данных значится фамилия консультанта…». «Значиться» фамилия может только в выходных сведениях, ибо выходные данные содержат всегда только три параметра: год издания, место издания и название издательства.
           Следующий разворот (стр.547). Г-н Крылов взял да и назвал сам себя автором открыток издательства «Планета» (помните, с множеством фотографий Высоцкого, с текстами его песен?). Какой многоярусный талант, однако, у нашего «обозревателя»: он и фотограф-многостаночник, и художник-оформитель, и он же автор песен самого Высоцкого. На самом же деле был Андрей Евгеньевич тогда малоскромным составителем набора открыток.
           И таким перлам несть числа.
           Перелистаем ещё несколько страниц. На 554-й всё тот же «обозреватель» откровенно издевается над… А.Кулагиным, человеком достойнейшим и авторитетнейшим в среде высоцковедов. Чем Кулагин-то провинился перед «светочем» науки? Да тем, что посмел выявить «онегинские» реминисценции в стихах 80-х годов, хотя пишет, дескать, о 60-х. В статьях, требующих реакции, требующих ответа, можно, а порой и должно иронизировать, иногда это, особенно зарвавшихся, отрезвляет. В обзорах же печати это недопустимо, в противном же случае, коим наш и является, это безнаказанное безобразие и распущенность. Вы и по жизни такой, г-н Крылов?
           И если у г-на нынешнего руководителя внимание к «Ваганту» после этой статьи вдруг не иссякнет, не опустятся его натруженные руки, то обратиться ему полезно к грамотным людям, знакомым с правилами обзора печати, а не вводить читателей своего альманаха в заблуждение.
           А колесо истории – штука капризная… И действительная научная работа оценивается не количеством томов и их дородностью. А вдруг как в мэрии или в управлении умные головы поинтересуются содержанием этого пухлотомья?..
           Нет, это не сведение старых счётов, не дополнительная экзекуция «унтер-офицерской вдовы». Для этого и времени, и возможностей было более чем достаточно, да и поводов было в переизбытке. Просто хочется, чтобы доброе дело делалось с открытым забралом, чистыми руками и при поддержке и активном участии единомышленников.
           При всём при том хочу выразить искреннюю признательность В.Ш.Юровскому, опубликовавшему в этом же выпуске «Мира Высоцкого» результаты своего поистине титанического труда – «Перечень публикаций, посвящённых В.С.Высоцкому в информационном бюллетене «Вагант» и его приложениях (1989 – 1996)». Правда, информационным бюллетенем «Вагант» перестал быть уже в 1990 году. 1 октября 1990 года Государственным комитетом СССР по печати «Вагант» зарегистрирован как газета (свидетельство № 337). Журналом же «Вагант» стал 20 августа 1992 г. и был зарегистрирован в Министерстве печати и информации РФ под № 01497. Теперешний журнал «Вагант-Москва» зарегистрирован в Комитете Российской Федерации по печати 18 ноября 1996 г. (свидетельство №015416), и перерегистрирован 8 июля 2002 г. (свидетельство ПИ № 77-13051) в Министерстве РФ по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций.

           Однако, слишком большое внимание уделили мы “художествам” человека, имя которого неприлично произносить в обществе, себя уважающем. И если правда то, что ныне этот человек из Центра-музея уволен, то к этому иначе, как к закономерности, и отнестись нельзя. А всё те же истинные специалисты по нашему общему Делу всё так же продолжают оставаться в незаслуженной тени. И продолжается эта вопиющая несправедливость только благодаря нынешнему директору Центра-музея Никите Высоцкому. Уж не очередная ли это унтер-офицерская вдова? Но об этом не здесь и не сейчас…

«НЕ ЗАБЫТЬ БЫ ТОГДА…»

           Боясь навлечь на голову свою гнев особенно непримиримых высоцковедов, на правах человека, некогда причастного к организации Центра-музея В.С.Высоцкого, рискну порассуждать.
           При существовании Центра-музея вот уже полтора десятилетия, основные вопросы о сохранении творческого наследия Владимира Семёновича во многом надо полагать, закрыты, то есть в какой-то части уже решены, какие-то решаются, а иные, наверняка, ждут своего решения, но и они со временем решаться будут.
           Однако существует проблема, решать которую, по моему наиглубочайшему убеждению, должны те же самые люди, которые ныне руководят работой Центра-музея, хотя, возможно, по мнению некоторых, проблема эта прямого касательства к Высоцкому и не имеет.
           Что же это за проблема такая, и что же это за вопросы, с проблемой этой связанные? Обозначу проблему так: «Авторская песня в России». Суть её такова, что люди, составляющие гордость самого понятия «Авторская песня», рискуют в обозримом будущем уйти в небытие и забвение. Сейчас ещё трудно представить, что имена А.Галича, Ю.Визбора, А.Якушевой, А.Городницкого, Е.Клячкина, Ю.Кукина, многих и многих других достойных бардов затянет тиной времени, и через каких-нибудь два-три десятка лет они будут вычеркнуты или основательно подзабыты следующими поколениями потомков наших. И только потому, что именно мы с вами оказались столь неблагодарными и беспечными, не побеспокоились о сохранении бардовского наследия, бардовских реликвий.
           Существующий в невероятно трудных условиях Центр авторской песни уже не в состоянии в одиночку и без должной поддержки справиться с сегодняшними трудностями. И как только, не дай Бог, он прекратит свою деятельность, автоматически будут включены часы забвения, и целый пласт культуры нашей, и даже память о нём, перестанет существовать.
           При сложившейся ситуации кому, как не Центру-музею В.С.Высоцкого подхватить упавшее знамя, расширить круг своих интересов и стать флагманом в деле сохранения, изучения, а глядишь, и возрождения авторской песни в нашей стране. Да и деятельность самого Центра-музея при этом, полагаю, оживится, и людей заинтересованных прибавится значительно.
           Видимо, и название Центра-музея несколько видоизмениться должно, скажем, — Государственный культурный центр-музей авторской песни имени В.С.Высоцкого. Вот тогда можно быть уверенным, что сохранятся бесценные рукописи и гитары, фотографии и киноролики, личные вещи и документы.
           Эти строки — всего-навсего выражение беспокойства и тревоги за судьбу авторской песни — знакового движения, не застывшего в классических произведениях мастеров, а живого, продолжающегося молодыми голосами российских бардов. Это, на мой взгляд, значительно оживит и расширит работу Центра-музея, а уж о притоке посетителей и говорить не приходится.
           Думаю, что большинство наших читателей со мною всё же согласится, но как на это посмотрит теперешнее руководство Центра-музея — покажет время. А остаётся времени всё меньше и меньше…
           «Не забыть бы тогда… и не потерять…»