«ЗВЁЗДЫ ДЛЯ ЛЕЙТЕНАНТА»
в Театре имени М.Н.Ермоловой

           В семидесятые годы московские театры делились на престижные и непрестижные. Для того, чтобы попасть в Театр на Таганке, в театр Сатиры, в «Современник», в Большой театр, - надо было либо иметь блат в театральной кассе, либо сутками стоять в очереди за билетами около театра. Билеты в непрестижные театры продавались а нагрузку в тех же театральных кассах. Да простят меня актёры Театра им. Н.В.Гоголя, Театра им. А.С.Пушкина, Театра им. Н.М.Ермоловой, но билеты в эти театры в семидесятых были именно «нагрузкой». Да и спектакли шли при полупустым залах.
           И вдруг - ажиотаж вокруг спектакля Театра Ермоловой «Звезды для лейтенанта»: около театра спрашивают лишний билетик, зал полон. Полный аншлаг. В чём тут дело? Объясняется всё очень просто. В талантливую пьесу Эдуарда Яковлевича Володарского Высоцкий написал несколько песен, некоторые из которых не исполнялись им ни во время домашних записей, ни на публичных выступлениях. Причём в спектакле звучал голос Высоцкого - с магнитофонной ленты. Спектакль имел такой успех, что ещё несколько театров поставили на своих сценах эту пьесу. И на первую постановку - в Театр Ермоловой - многие зрителя приносили с собой портативные магнитофоны, чтобы записать песни.
           В большинстве своих выступлений Высоцкий с теплотой отзывается о работе в спектакле «Звёзды для лейтенанта». Пожалуй, особняком стоит его высказывание в московском институте ЦНИЭИУголь 4 июля 1975 года, которое я хочу процитировать: «Я хочу вам спеть песню новую. Я написал её специально для пьесы, которая называется «Звёзды для лейтенанта». Премьера была в Театре Ермоловой, в Москве. Я в это время, правда, был в отъезде и не знал, что она там сделали с этими песнями, которые я для них написал. А когда увидел не так давно, на премьере, - я был в полном ужасе, потому что они самый главный смысл песен всех этих убрали. Они взяли первые два куплета, а для чего но нужно... Я даже руками развёл. Но было уже поздно, - как говорится, поезд ушёл...»

О.Терентьев

           Я сделал несколько больших песенных работ. Даже в театрах, где я сам не выступаю, звучит мой голос с гитарой.
           У меня есть несколько друзей, которые «расписались» - стали писать пьесы и сценарии. Многие из них выходят в первые ряды наших драматургов. Например, пьеса «3вёзды для лейтенанта» о лётчиках-испытателях написана моим другом Эдиком Володарским. Вы видели фильмы по его сценариям - «Антрацит», «Белый взрыв»... Ну много фильмов. Пьесы «Долги наши» и «Уходя - оглянись» идут по всему Союзу.
           Для меня работа с Эдиком была совсем новой ступенью. Я написал песни ещё до того, как пьеса начала ставиться в театре. Просто Володарский дал мне пьесу и сказал: «Володя, напиши туда пару песен». Мне пьеса понравилась - и я написал. Тогда он взял и изменил несколько сцен.
           Мне кажется, самое плодотворное - когда текст зафиксирован, когда его не надо втискивать в готовое произведение. Хотя и так можно, но лучше, если это будет вместе с пьесой.
           Песню уже не выбросишь, потому что она так плотно вставлена, что вытащить невозможно. Это хорошо, когда нельзя вытащить, потому что бывает, что можно.
           Происходит слияние работ. Я написал песню, прочитав то, что он мне дал, а он прочитал мои песни - и изменил сцены. А в театр попадает произведение законченное с очень органично вошедшими туда песнями.
           Одна из песен в этом спектакле посвящена конкретному человеку - генерал-лейтенанту Скоморохову, дяде Коле, которого я знаю с детства, другу моих родителей. Я её пою, своим голосом, за сценой - «за кадром». Она называется «Песня о погибшем друге».
           Николай Скоморохов - дважды Герой Советского Союза, сейчас он руководит Академией. На его счету 34 «фокке-вульфа» сбитых. Это очень сложно, потому что самолёт «фокке-вульф» очень трудно уничтожить.
           Во время великой воздушной битвы над Кубанью в 43-м, когда с каждой стороны было по нескольку тысяч самолётов, его друга, ведомого его, самого близкого друга - друга детства, - немцы сбили. Сбили лётчики знаменитой эскадрильи «Удет». Это были немецкие асы, лично награждённые фюрером Бриллиантовыми крестами.
           Скоморохов мстил за друга. Ему была разрешена индивидуальная охота - и он поднимался в воздух 15-16 раз в сутки. Они «взлетали как утки с раскисших полей» по многу раз. Так - чуть отоспятся, пока заправят самолёт...
           Скоморохов всё-таки нашёл двойку, которая сбила его друга, принял бой и уничтожил её. Один из немцев спрыгнул с парашютом, попал на нашу территорию, и его взяли в плен. Он стал спрашивать: «Кто меня сбил?» Ему говорят: «Скоморохов». Он говорит: «Неправда, нас предупреждают: «Ахтунг! Скоморохов в воздухе!» А ещё больше он удивился, когда увидел этого двадцатилетнего белобрысого парнишку...
           Об этом была статья в газете, называлась она «Бриллиантовая двойка». Написал её мой дядя, Алексей Высоцкий. Он прошёл войну, имеет громадное количество наград и ран. У него три Боевых Красных Знамени. А на Украине есть место, которое называется Алёшино, - он его освобождал. К сожалению, его догнали старые раны. Он умер довольно молодым - пятьдесят семь ему было. Он держался-держался, тянул... Человек был энергичный, здоровый - и всё-таки...
           Я часто пишу о погибших друзьях, хотя у меня не было друзей, которые погибли в войну. Но я пытаюсь писать песни изнутри, от имени людей, которые были во время этих событий, я пишу так, как будто бы был с ними знаком. Меня часто спрашивают: «Володя, ты не воевал, почему ты пишешь так много о войне?» Это очень просто. Во время войны, во время таких гигантских потрясений, когда человек каждую секунду стоит на грани или за шаг один до смерти, - он ярче раскрывается и более внятно себя ведёт.
           В память о погибшем друге Николая Михайловича Скоморохова я написал такую песню.

ПЕСНЯ О ПОГИБШЕМ ЛЁТЧИКЕ

Всю войну под завязку

я всё к дому тянулся,

И хотя горячился -

воевал делово. -

Ну а он торопился,

как-то раз не пригнулся –

И в войне взад-вперёд обернулся

за два года - всего ничего.

Не слыхать его пульса
С сорок третьей весны, -
Ну а я окунулся
В довоенные сны.
И гляжу я дурея,
Но дышу тяжело:
Он был лучше, добрее,
Добрее, добрее, -
Ну а мне - повезло.

Я за пазухой не жил,

не пил с Господом чая,

Я ни в тыл не просился,

ни судьбе под подол, -

Но мне женщины молча

намекали, встречая:

Если б ты там навеки остался -

может, мой бы обратно пришёл.

Для меня - не загадка
Их печальный вопрос, -
Мне ведь тоже несладко,
Что у них не сбылось.
Мне ответ подвернулся:
"Извините, что цел!
Я случайно вернулся,
Вернулся, вернулся, -
Ну а ваш - не сумел".

Он кричал напоследок,

в самолёте сгорая:

"Ты живи! Ты дотянешь!" -

доносилось сквозь гул.

Мы летали под Богом -

возле самого рая, -

Он поднялся чуть выше и сел там,

ну а я - до земли дотянул.

Встретил лётчика сухо
Райский аэродром.
Он садился на брюхо,
Но не ползал на нём.

Он уснул - не проснулся,
Он запел - не допел.
Так что я вот вернулся,
Глядите - вернулся, -
Ну а он - не успел.

Я кругом и навечно

виноват перед теми,

С кем сегодня встречаться

я почёл бы за честь, -

Но хотя мы живыми

до конца долетели –

Жжёт нас память и мучает совесть,

у кого, у кого она есть.

Кто-то скупо и чётко
Отсчитал нам часы
Нашей жизни короткой,
Как бетон полосы, -
И на ней - кто разбился,
Кто взлетел навсегда...
Ну а я приземлился,
А я - приземлился, -
Вот какая беда...

* * *

Я ещё не в угаре,
Не втиснулся в роль.
Как узнаешь в ангаре,
Кто - раб, кто - король,
Кто сильней, кто слабей, кто плохой, кто хороший,
Кто кого допечёт.
Допытает, дожмёт:
Летуна самолёт
Или наоборот? -
На земле притворилась машина - святошей.

Завтра я испытаю
Судьбу, а пока -
Я машине ласкаю
Крутые бока.
На земле мы равны, но равны ли в полёте?
Под рукою, не скрою,
Ко мне холодок, -
Я иллюзий не строю -
Я старый ездок:
Самолёт - необъезженный дьявол во плоти.

Знаю, силы мне утро утроит,
Ну а конь мой - хорош и сейчас, -
Вот решает он: стоит - не стоит
Из-под палки работать на нас.

Ты же мне с чертежей,
Как с пелёнок, знаком.
Ты не знал виражей -
Шёл и шёл прямиком.
Плыл под грифом «Секретно» по волнам науки.
Генеральный конструктор
Тебе потакал -
И отбился от рук ты
В КБ, в ОТК, -
Но сегодня попал к испытателю в руки1.

Здесь возьмутся покруче, -
Придётся теперь
Расплатиться, и лучше
Без лишних потерь:
В нашем деле потери не очень приятны.
Ты своё отгулял
До последней черты.
Но и я попетлял
На таких вот, как ты, -
Так что грех нам обоим идти на попятный.

Иногда недоверие точит:
Вдруг не всё мне машина отдаст,
Вдруг она засбоит, не захочет
Из-под палки работать на нас!

Мы взлетали как утки
С раскисших полей:
Двадцать вылетов в сутки -
Куда веселей!
Мы смеялись, с парилкой туман перепутав.
И в простор набивались
Мы до тесноты, -
Облака надрывались,
Рвались в лоскуты,
Пули шили из них купола парашютов.

Возвращались тайком -
Без приборов, впотьмах,
И с радистом-стрелком,
Что повис на ремнях.
В фюзеляже пробоины, в плоскости - дырки.
И по коже - озноб,
И заклинен штурвал, -
И дрожал он, и дробь
По рукам отбивал -
Как во время опасного номера в цирке.

До сих пор это нервы щекочет, -
Но садились мы, на бок кренясь.
Нам казалось - машина не хочет
И не может работать на нас.

Завтра мне и машине
В одну дуть дуду
В аварийном режиме
У всех на виду, -
Ты мне нож напоследок не всаживай в шею!
Будет взлёт - будет пища:
Придётся вдвоём
Нам садиться, дружище.
На аэродром -
Потому что я бросить тебя не посмею.

Правда, шит я не лыком
И чую чутьём
В однокрылом двуликом
Партнёре моём
Игрока, что пока все намеренья прячет.
Но плевать я хотел
На обузу примет:
У него есть предел -
У меня его нет, -
Поглядим, кто из нас запоёт - кто заплачет!

Если будет полёт этот прожит –
Нас обоих не спишут в запас.
Кто сказал, что машина не может
И не хочет работать на нас?!

ПЕСНЯ ЛЁТЧИКА

Их восемь - нас двое, - расклад перед боем
Не наш, но мы будем играть!
Серёжа, держись! Нам не светит с тобою,
Но козыри надо равнять!

Я этот небесный квадрат не покину –
Мне цифры сейчас не важны:
Сегодня мой друг защищает мне спину,
А значит - и шансы равны.

Мне в хвост вышел "мессер", но вот задымил он,
Надсадно завыли винты, -
Им даже не надо крестов на могилы –
Сойдут и на крыльях кресты!

Я - "Первый", я - "Первый", - они под тобою!
Я вышел им наперерез!
Сбей пламя, уйди в облака - я прикрою!
В бою не бывает чудес.

Сергей, ты горишь! Уповай, человече,
Теперь на надёжность строп!
Нет, поздно, - и мне вышел "мессер" навстречу, -
Прощай, я приму его в лоб!..

Я знаю - другие сведут с ними счёты, -
Но, по облакам скользя,
Взлетят наши души, как два самолёта, -
Ведь им друг без друга нельзя.

Архангел нам скажет: "В раю будет туго!"
Но только ворота - щёлк, -
Мы Бога попросит: "Впишите нас с другом
В какой-нибудь ангельский полк!"

И я попрошу Бога, Духа и Сына, -
Чтоб выполнил волю мою:
Пусть вечно мой друг защищает мне спину,
Как в этом последнем бою!

Мы крылья и стрелы попросим у Бога, -
Ведь нужен им ангел-ас, -
А если у них истребителей много –
Пусть пишут в хранители нас!

Хранить - это дело почётное тоже, -
Удачу нести на крыле
Таким, как при жизни мы были с Серёжей
И в воздухе и на земле.

ПЕРЕЧЕНЬ
ИСПОЛЬЗОВАННЫХ АВТОРСКИХ ФОНОГРАММ
В.С.ВЫСОЦКОГО

Запись для спектакля Московского театра им. М.Н.Ермоловой, лето 1975 г.
Москва. ЦНИЭИУголь, 4 июля 1975 г.
Химки, ДК «Родина», конец 1975 г.
Ивантеевка. ДК «Юбилейный», 23 января 1976 г.
Дубна, Дворец спорта, 10 февраля 1976 г.
Москва, МВТУ им Баумана. 6 марта 1976 г. (1-е выступление)
Подольск. Дубровицы, ДК ВИЖ, 28 марта 1976 г.
Коломна, ДК им.Ленина завода «Станкостроитель», 29 июня 1976 г.
Чкаловское, гарнизонный Дом офицеров, лето 1976 г.
Москва, НИИ «Пульсар», начало 1977 г. (или 15 ноября 1976г.)
Москва. Союзмашпроект, март 1977 г.
Вороново, пансионат Госплана и Госстроя СССР, июль или август 1977 г.
Люберцы. Дворец культуры, 1977 г.
Череповец, СКЗ «Алмаз», 12-16 апреля 1978 г.
Белгород, интервью в антракте, 17-19 апреля 1978 г.
Москва, географический факультет МГУ, 24 ноября 1978 г.
Минск. НИИВодхозстрой, 30 августа 1979 г.
Ватутинки, в/ч 44910, 18 апреля 1980 г.,
а также неидентифицированные публичные выступления 1975-1977 гг.

Составление и подготовка текста
А.Петракова, Н. и О. Терентьевых