Продолжаем рассказ о Владимире Высоцком его сокурсников и сотрудников Школы-студии МХАТа. Начало см.: «Ваганг» №№ 11,12-93; 2,3-94; 4,5-94; 2,3-95; 11,12-95; 5,6-96; 7,8,9-96; 10,11,12-96.

 

Таисия Владимировна ДОДИНА, однокурсница В.Высоцкого: - Мы с Володей встречались и после института. Он продолжал дружить с Геной Яловичем, Геной Портером и Жорой Епифанцевым... Гена Ялович ставил спектакль по Осборну «Оглянись во гневе», мы собирались в клубе КГБ на Дзержинке (нам разрешили), репетировали, выпустили, даже несколько раз играли. Мы долго мечтали стать театром, но этого не произошло, к сожалению, потому что долго тянули с его организацией. Нужно было сразу после института это делать, а тогда прошло уже много времени, люди уже как-то разошлись, разъехались, многие уехали в Ленинград - не все же были москвичами.

Именно тогда, после института, у Володи была очень сложная жизнь: он был и ни там и ни сям, и оттуда выгоняли и отсюда, он был между небом и землёй и снимался в каких-то «Штрафных ударах» и где-то ещё... Жора в тот период был с ним очень связан. Вот тогда, осенью 64-го года, они пришли ко мне насчёт поступления в Театр на Таганке, куда меня Юрий Петрович Любимов взял из старого состава этого театра.

Было холодно, дождливо, а Володя - в одном пиджаке. Я говорю: «Володь, что ты ходишь так, ты же простудишься. Тем более тебе сейчас поступать: нужно, чтобы голос был. Ты же опять будешь хрипеть. На, возьми это пальто и хотя бы прикройся». И дала пальто Портера, которое мы только что купили ему в Уфе. Оно считалось очень модным - венгерское пальто, какое-то такое зелёное, с начёсом. «А, спасибо, спасибо...». Правда, я никогда больше не видела его в этом пальто.

Мы стали готовиться к поступлению Володи в Театр на Таганке. Выбирали время и сидели с ним у нас на Мытной, учили роли по моим студийным тетрадочкам. Потом показывались на одном из худсоветов. Показывалось там очень много народу, но поскольку подыгрывала я, уже работавшая в театре, у Володи всё-таки было какое-то преимущество. К тому же я предварительно переговорила с директором театра Дупаком и очень просила принять Володю. Объяснила, что он очень-очень талантливый, но у него всё так трудно сложилось, что он оказался не у дел ни в одном из театров. На показе Юрий Петрович спросил Володю: «Вы тот Высоцкий, который пишет песни?» Хотя Любимов не очень-то и знал его песни, поскольку Володя не был тогда так популярен: был только «блатной» цикл его песен, а больших, значительных тогда ещё не было. «Да, это я». И Юрий Петрович взял его, можно сказать, заглазно.

Роман Мечиславович ВИЛЬДАН, однокурсник В.Высоцкого: - До 70-го года мы с Володей периодически встречались так, как будто не расставались, а после 70-го - всё реже, реже... И уже где-то в 75-м или 76-м, когда он уже был знаменитым, встретились мы в ВТО, но уже не так, как раньше, когда дурака валяли: «Э!..» - «Э!..». Я к нему: «Володя!..» А он уже совершенно другой человек: как-то посерьёзнел, совершенно не узнать было Володю Высоцкого.

Был он уставший, совершенно трезвый, хотя выходил из ресторана, как всегда в окружении - друзей ли, прихлебателей ли... Я подошёл, познакомил его со своей женой, он: «Да... да... да...». Ну совершенно другой человек, абсолютно серьёзный. Я говорю: «Володя, ты что? Вроде и не рад как будто?» Он скривил подобие улыбки: «Нет, я безумно рад, я безумно рад...». Такое ощущение, что чувства у него были те же, но выражение их было совершенно другое. Он был какой-то постаревший.

А потом, вот ещё одна из причин охлаждения отношений, кроме того, что у каждого были свои дела. Как-то через несколько лет после смерти Володи Нина Максимовна пригласила нас собраться у неё на Пасху, и мы решили хотя бы кто есть собраться: сколько лет не собирались. Вон, курс Невинного, Ромашина - каждый год собираются, Лазаревы там... У нас был курс - не хуже, только не очень дружный. Не то чтоб мы открыто ругались - просто у каждого были свои дела.

И Нина Максимовна нас спросила, почему мы последнее время так мало общались с Володей. «Он всегда всех вас любил, всегда был рад вам...». За всех ответил Гена Ялович: «Вы знаете, Нина Максимовна, с тех пор как Володя резко пошёл в гору и стал таким знаменитым, у нас было внутреннее чувство - не навязываться, не лезть греться в лучах чужой славы». Хотя в общем-то это ерунда... А в результате он остался один среди чужих людей, и чувствовалось, что переживал. Надо было - не навязываться, а хотя бы поддерживать прежние отношения...

Борис Михайлович ПОЮРОВСКИЙ, сотрудник Школы-студии МХАТа: - После студии я встретился с Володей на одном из первых Московских международных кинофестивалей. Марис Лиепа в первый раз танцевал в «Дон Кихоте» в Большом театре, и его жена Рита Жигунова, выпускница Школы-студии МХАТа, пригласила меня на этот спектакль (8 июля 1965 года - Л.С.). В театре Рита познакомила меня с Томасом Хольцманом, исполнителем главной роли в фильме «Кто вы, доктор Зорге?». Здесь же Володя познакомил меня с Мариной Влади. /Владимир Высоцкий и Марина Влади действительно познакомились в 1965 году во время IV Московского международного кинофестиваля. Во всяком случае, на спектакле Большого театра 8 июля 1965 года они были в одной компании - их пригласил Марис Лиепа. Марина Владимировна была со своим мужем, летчиком Жаном-Клодом Бруйе... - Л.С./

В 73-м году, когда я уже служил у Образцова, то по его просьбе организовал концерт Володи Высоцкого в Малом зале Центрального театра кукол. Сергей Владимирович Образцов очень поддерживал Театр на Таганке, писал рецензии на спектакли.

Володя сказал: «Боюсь, что будет много народа...». Я пообещал, что будет только коллектив театра, концерт сделаем даже не в Большом зале, а в Малом, на двести мест. «А я там был?» - спрашивает. Нет, говорю, когда вы были маленьким, то не было этого здания, а когда стали большим, то были в Большом зале. В Малом зале вы не были - он сказочно красивый, очаровательный зал. Он согласился. Правда, не сразу смог назначить число, но сказал, что сам мне позвонит. Была зима, холодно. Аншлага не было, потому что пускали только творческих работников - художников и актёров. Мы не разрешили приводить даже мужей и жён. Это был наш общий выходной, вечер отдыха. Ездила за Высоцким Алла Костюкова, для этого местком выделил деньги. А сам концерт был бесплатный. Когда я просил Высоцкого выступить, то даже сказал Володе: «Только мы не сможем за это заплатить». - «Борис Михайлович, о чём вы говорите! Я с удовольствием это сделаю ради вас, ради Сергея Владимировича».

Правда, самого Образцова на концерте не было - может, потому что вторая группа театра была за границей, - боюсь ошибиться...

Концерт прошёл замечательно. Высоцкий был очень доволен: принимали его идеально. Он хорошо выглядел, хорошо себя чувствовал, ни на что не жаловался. Знаете, как иногда говорят: вот я сегодня неважно себя чувствую. Володя же сам несколько раз спрашивал: «Вы не устали?» Одет он был как обычно, в джинсах, - почти так же, как когда играл Гамлета. По-моему, его не сфотографировали. А записывал концерт наш радист. Благодарила Володю за выступление, если мне не изменяет память, Ева Синельникова, которая теперь живёт в Америке.

В 75-м или 76-м году, когда я вернулся из Польши, мы с Лёней Харитоновым пришли обедать в ВТО. Не помню, то ли мы сидели и Володя к нам подсел, то ли - наоборот. Лёня стал рассказывать Володе как автомобилист автомобилисту, как он мучается с машиной, а Володя рассказал, как он в Париже стал откручивать со своей машины «дворники» и зеркало - перед тем, как уйти домой - и попал за это в полицию. Он так смешно это рассказывал - замечательно, я не могу так смешно рассказать.

Лёня с Володей очень хорошо относились друг к другу. И когда я говорил: «Эти блатные песни Высоцкого...» - Лёня возмущался: «Ты не понимаешь - это замечательно! Он - Есенин наших дней!» Я удивлялся: «Он?» - «Да, он! Тебе потом стыдно будет - ты повторяешь, что говорят партийные функционеры!».

Ещё раз я видел Володю вместе с Мариной сравнительно незадолго до его смерти. Они с двумя её сыновьями пришли в ВТО пообедать - в половине пятого, когда ресторан был закрыт на перерыв - и их не пускали. Было тепло. Они были в светло-синих джинсовых костюмах, только Марина - не в брюках, а в платье, а Володя - в коричневой замшевой куртке. Я, конечно, уговорил их впустить: Володю там, в ресторане, обожали. Это новый швейцар не хотел их пускать.

А потом... я проводил Володю в последний путь. Осенью 80-го организовал вечер его памяти во Дворце культуры ЗИЛа.

 

Интервью и публикация

Л.СИМАКОВОЙ и В.ТУЧИНА