В.НОВИКОВ
профессор МГУ

ВЕРШИНА ЕЩЕ ВПЕРЕДИ
К десятилетию «Ваганта»

            Жизнь журнальная сейчас трудна как никогда. Журналы-ветераны, отмечая свои большие юбилеи, гордятся в основном славным прошлым. Сочиняя для них поздравительные спичи, рекомендуется деликатно обходить проблему снижения популярности и избегать неприличных разговоров о читателе. А многочисленные журналы-однодневки спешат шумно отпраздновать выход пилотного номера (или в лучшем случае год-другой своего призрачного существования), чтобы вскоре сгинуть в небытие. Десять лет в этом смысле — достаточный контрольный срок, и «Вагант» его с честью выдержал. Бессменному главному редактору Сергею Зайцеву вместе с его маленьким, но дружным коллективом есть чем отчитаться перед отечественной культурой: полный комплект журнала и библиотека «Ваганта» смотрятся весьма весомо.
            Десять лет назад само слово «высоцковедение» еще звучало как некий окказионализм, сегодня же оно уверенно освободилось от кавычек. И в процессе становления нашей молодой научной отрасли «Вагант» сыграл вполне определенную роль. Возникнув как печатный орган ГКЦМ В.С.Высоцкого, журнал начал многоаспектную собирательскую работу, давая самому широкому кругу авторов возможность высказаться, вспомнить, рассказать, проанализировать, процитировать, поспорить... Журнал шел путем свободного поиска, странствовал, блуждал по разным тропам — в полном соответствии с этимологией своего названия. Но все тропинки и дорожки: театральная, кинематографическая, биографически-документальная, архивно-текстологическая — неуклонно вели к смысловому центру, к неисчерпаемо-таинственному феномену Высоцкого.
            «Вагант» постоянно сочетал стабильность рубрик с гибкостью композиционной структуры. Для меня всегда было интересным и полезным чтение рубрики «Театральный роман Владимира Высоцкого», а затем — «Театр на Таганке: люди и годы». Удачным экспериментом оказалась рубрика «Генезис одной песни», вводившая читателей в интимный мир текстологии Высоцкого. Иллюстративный ряд журнала: фотографии, факсимильно воспроизведенные тексты, рисунки — заслуживает быть отмеченным особо, ибо благодаря этой стороне издания его читатели сделались совладельцами ценного исследовательского архива.
            У «Ваганта» сложился круг постоянных авторов, которых я не стал бы подразделять на «профессионалов» и «любителей», а объединил бы общим понятием — энтузиасты. Верность авторов журналу и верность журнала авторам — важное условие полноценной работы обеих сторон. Мне всегда особенно близки были журнальные выступления неутомимого и бескомпромиссного спорщика Юрия Тырина и невозмутимо-обстоятельного Вадима Дузь-Крятченко. Однако и тех авторов, чьи позиции я не всегда разделяю, читаю тем не менее с неослабевающим интересом. Главное — что скуке и равнодушию журнал дани не платил, ведь именно уступка духу пустоты погубила многие новые периодические издания.
            Немало добрых слов можно сказать о приложении к «Ваганту», о его библиотеке, разнообразной по составу и именам. Назову хотя бы книги, особенно пригодившиеся мне в работе: «Если бы ты знал...» Ады Якушевой, сборник выступлений Булата Окуджавы «Я никому ничего не навязывал...» (составитель А.Петраков), «Пастушеский дневник» Новеллы Матвеевой. Приятным событием был сборник «Прощаясь, радуясь и плача» Бориса Дубровина — поэта, с которым мы не раз беседовали о Высоцком, гуляя по переделкинским аллеям. Основательны и даже фундаментальны издания Леонида Филатова, Александра Городницкого...
            Так получилось, что судьбы «Ваганта» и Музея Высоцкого со временем разошлись. Комментировать этот факт считаю излишним, тем более что в беседе Сергея Зайцева с Никитой Высоцким (№ 10-12, 1998) позиции сторон выявлены достаточно полно. Музей переориентировался на более академический тип работы, явленный в альманахе «Мир Высоцкого», начал сплачивать вокруг себя научные силы всей России, ближнего и дальнего зарубежья. Но и «Вагант» нашел, как теперь говорят, свою нишу: слово «Москва» в его новом названии не случайно, столичный колорит в облике журнала стал отчетливее. Мне приятно видеть, что на Тверской улице, на самом бойком месте Москвы, в магазине, что старожилами еще зовется порой «сотым», у Высоцкого и авторской песни есть свой стенд, своя прочная позиция.
            Высоцкий не нуждается в монополизации, пусть разные издания конкурируют, вступают в диалог, оценивают друг друга. Многие авторы гармонично сочетают сотрудничество с «Вагантом» и с музейным «Миром Высоцкого»: и там и там можно прочесть работы Владислава Зайцева, Светланы Бойко... Главное, чтобы не терялся диалог между разными школами высоцковедения и исследования авторской песни в целом.
            Итоги у «Ваганта» недурные, но перспективы — еще более увлекательные.
            Когда мы все отправлялись штурмовать вершину ВВ, мы просто не представляли ее реальной высоты, которая только-только начинает открываться сквозь туман вялых девяностых годов и по-настоящему засияет в грядущем тысячелетии. Высоцкий как «исторический деятель» (согласно мудрому определению Натана Эйдельмана), в совокупности всех своих ипостасей, в полной мере будет понят и оценен новыми поколениями читателей и слушателей. Фигуры такого масштаба получают адекватную аттестацию только к столетию со дня рождения: мы это видели на примере Блока, Хлебникова, Ахматовой, Пастернака, Мандельштама, Булгакова, Цветаевой, Набокова...
            «Укажите мне место, какое искал...» Это место — Россия 2038 года, страна, «где люди живут, и — как люди живут». На них, на этих людей мы должны сегодня работать, чтобы передать им «высоцкое» дело в достойном виде. На страницах «Ваганта» могут и должны высказаться те, кто хранит в своей памяти неизвестные факты биографии Высоцкого, фрагменты его устной речи, подлинные суждения о нем современников и спутников по профессиональной работе. Есть еще о чем поспорить в связи с текстами поэта, скрестив интерпретаторские шпаги. Давайте и дальше присматриваться к каждому слову Высоцкого, постигать законы его особенного индивидуально-поэтического языка, основанного порой на смелых трансформациях, кажущихся кому-то «ошибками». Стоит почаще расспрашивать о Высоцком тех людей, которые сегодня не просто «популярны», а по-настоящему достойны беседы на такую тему: когда услышали, узнали, какие песни особенно ценят.
            С удовлетворением замечаю, что в структуре «Ваганта» все отчетливее вырисовывается великая триада «Окуджава — Высоцкий — Галич» — тем более, что я сам решил посвятить ближайшие годы исследованию этой важной и трудной темы, далеко выходящей за пределы традиционного литературоведения. Век кончился, и теперь отчетливо видно, что во второй его половине не сыскать в России другой такой «троицы». ОВГ — мощнейшее духовно-историческое поле, именно они оказались «больше чем поэтами». Возьмем для сравнения такую поэтическую «тройку», как «Ахмадулина — Вознесенский — Евтушенко» или питерскую компанию Бродского с Кушнером плюс еще с кем-нибудь. Любопытные объекты для усердно-описательной филологической диссертации — и не более того. А сквозь кристалл ОВГ можно увидеть и прошлое, и настоящее и будущее наше. Тут нужно очень точное изучение фактов: не стоит, например, закрывать глаза на то, что Высоцкий и Галич довольно ревниво и критически относились к работе друг друга (чему можно и на страницах «Ваганта» найти подтверждение) — то был творческий спор-поединок по самому крупному счету. Маловато пока воспоминаний об Окуджаве, их нужно собирать, а то и по-журналистски организовывать, пока современники поэта еще с нами...
            Не сомневаюсь, что Новелла Матвеева, Александр Городницкий, Юлий Ким и дальше будут занимать на страницах «Ваганта» и в его книжных изданиях достойное место, подобающее их классическому рангу, что не иссякнет тема Юрия Визбора, творчество которого переживает сейчас поистине второе рождение, и за всплеском интереса к нему я предвижу мощный прилив интереса ко всей классике авторской песни. Объем работы у АП-исследователей возрастет неимоверно!
            Одно конкретное предложение. Должен признаться, что мне (и, полагаю, читателям) мало известно о том, как относятся к личности и творчеству Высоцкого (а также Окуджавы и Галича) самые молодые барды. Может быть, стоит им дать слово по этому поводу — не в порядке коленопреклоненных ритуалов, а для предметного и откровенного разговора о традициях и новаторстве (если таковое имеется) в нынешней авторской песне.
            В общем, проектов и задумок на ближайшие десять лет достаточно. А пока поздравляю «Вагант» и желаю ему как минимум еще «две хороших пятилетки» прожить так же плодотворно и счастливо!