Ещё в 1998 году вышел в свет 2-й выпуск альманаха «Мир Высоцкого»
[1].
В кратком редакционном вступлении отмечено, что он «основан на тех же принципах,
что и первый (вышедший годом раньше — А.Г.): мы продолжаем собирать под одной
обложкой тексты, касающиеся творчества Высоцкого, которые ещё не были
опубликованы или <...> были <...> труднодоступными» (с.4). Работы разных
авторов, вошедшие в этот внушительный по объёму том, естественно, далеко не
равноценны. Раскладывать по полочкам наследие какой-либо выдающейся творческой
личности — занятие изначально неблагодарное и малопродуктивное. Расчленение
произведений Владимира Высоцкого на отдельные элементы, попытки пристально, с
точки зрения «высокой» академической филологической науки, их «разобрать» —
вещь, безусловно, необходимая, но при этом неизбежно исчезает, теряется
неповторимая, неуловимая прелесть его стиха.
«Используя традиционные литературоведческие понятия, не всегда удаётся с их
помощью разгадать тайну многоликости и многоголосия поэзии барда», — замечает
один из авторов альманаха А.Рощина (с.135). После знакомства с рядом работ, в
нём помещённых, складывается устойчивое впечатление, что как маститые
литературоведы-филологи, так и их начинающие собратья пишут, главным образом, в
расчете не на обычного среднего читателя, а — друг на друга, всячески изощряясь
при этом в уме (очень часто — в зауми и заумности) и стремясь во что бы то ни
стало продемонстрировать всеми миру свою эрудицию и владение профессиональным
языком.
Вряд ли Владимир Семёнович предполагал, что его творчество подвергнется столь
мощному и массированному налёту. Писал он себе, как писалось, как Бог дал, вовсе
не подозревая о существовании всевозможных «шибко умных, однако» специальных
терминов и понятий «чистой» филологии, при помощи которых сегодня пытаются
оценивать его творчество.
Я не против «высоколобой» науки и профессионального литературоведения, не
подумайте худо! Я всего лишь, как и сотни, тысячи рядовых любителей и
почитателей творчества великого поэта, хочу видеть в трудах учёных и «кандидатов
в доктора» больше конкретики, доказательности, собственных оригинальных оценок и
суждений и меньше пустопорожних разлагольствований, пересказа и перекрёстного
цитирования, к месту и не к месту, друг друга.
Трудно, конечно, ожидать от книги, рассчитанной, как о том сказано в аннотации
(с.2), в первую очередь — на специалистов, а уж затем — на всех интересующихся
творчеством Владимира Высоцкого, абсолютной ясности и доступности для всех без
исключения её читателей, но, всё же, думаю, стремиться к упрощению (в хорошем
смысле слова) стиля изложения надо любому автору, о чём бы он ни писал. В
противном случае ему угрожает непонимание, его работы очень скоро станут
невостребованными и будут известны, в лучшем случае, лишь нескольким сотням
узких специалистов.
Настоящее, большое искусство — всегда демократично, то есть оно должно быть
понятно если не всем, то большинству, а не только лишь узкому кругу высоколобых
эстетствующих интеллектуалов (в кавычках или без оных).
Вряд ли скажут что-либо уму и сердцу рядового читателя всевозможные результаты
«актуализации словесных качеств компонентов фразеологических единиц»
(Л.Верещагина, с.137) или особенности песенного творчества Владимира Высоцкого,
которые проявляются не иначе, как «на уровне отбора прецедентных текстов как
культурных знаков» (А.Евтюгина, с.244) и т.д. Хочется спросить первую из
процитированных авторис: неужели при помощи подобных выражений она объясняет
учащимся поэзию Высоцкого, Есенина, Блока на уроках литературы в средней школе №
38 г.Москвы, где работает?
Заметим заодно, что Л.Верещагина в своей статье «К проблеме идиостиля Владимира
Высоцкого» (с.136-147) почему-то не указывает источники цитирования «Песенки про
Козла отпущения» и других произведений Владимира Высоцкого. Остаётся только
гадать, сама ли она расставила знаки препинания в цитируемых ею фрагментах
текста или всё же воспользовалась какой-то публикацией. По крайней мере, в
пунктуации строфы «Каждому егерю — белый передник...» (с.138) находим
значительные расхождения с текстом, опубликованным в известном худлитовском
двухтомнике
[2].
На с.72 О.Шилина некритически повторяет в корне ошибочное утверждение Н.Рудник о
том, что якобы в поэзии Владимира Высоцкого «образ дома — родного гнезда
практически отсутствует». Можно привести десятки произведений Владимира
Высоцкого, написанных в разное время и по разным поводам (или без них), в
которых эта тема звучит и живёт: «Всю войну под завязку я всё к дому
тянулся...»; «Как бы ни было нам хорошо иногда, возвращаемся мы по домам...»;
«Стоял тот дом...»; «В этом доме большом...» и т.д. и т.п. (Подч. мною. —
А.Г.)
Трудно согласиться и с утверждением А.Прокофьевой (Житеневой) о том, что стихи
Владимира Высоцкого «плохо воспринимаются с листа» (с.149). На с.148 она
искажает название статьи В.Толстых в журнале «Вопросы философии», 1988, № 2
[3].
Справедливости ради отметим, что всё же бульшая часть статей, вошедших в
альманах, написана на удобочитаемом, нормальном русском языке. В первую очередь
это касается работы А.Крылова, посвящённой историческому контексту песни «Охота
на волков» (с.28-43). В ней на основе широкого круга источников обрисована
социально-политическая обстановка в стране в таком памятном многим
представителям среднего и старшего поколения 1968 году. Эта статья — пример
солидной, добротной, именно с исторической точки зрения выполненной работы.
Значительный интерес представляет и публикация воронежского филолога
А.Скобелева, одного из организаторов первой в стране конференции по творчеству
Владимира Высоцкого, состоявшейся в этом городе в 1988 году. В ней автор
вспоминает об обстоятельствах её подготовки и проведения, трудностях, которые
пришлось преодолевать (с.278-285).
Познавательны публикации А.Галиева, А.Кулагина, С.Кормилова, В.Ковтуна и
некоторых других авторов.
Время от времени, однако, даже у хорошо знающих предмет и тему людей нет-нет да
и проскакивают отдельные мелкие погрешности и неточности. Так, «бдительный
работник культуры» (по определению А.Крылова) Г.Мушта прислал своё (вместе с
корр. «Советской России» А.Бондарюком) печально и скандально знаменитое письмо
не из Самары (с.42), а из Саратова
[4].
Осенью того же года я разыскал его в подшивке в областной библиотеке им.Радищева, будучи в этом славном городе в
качестве учащегося геологоразведочного техникума в течение полугода до призыва в
не менее славные ряды СА.
А.Скобелев
заблуждается, когда считает, что к моменту проведения Воронежской конференции
1988 года «Охота на волков» ещё не была опубликована (с.280). Только в
отечественных изданиях до этого года известно, как минимум, четыре публикации
[5].
Составители альманаха сделали весьма удачный, вполне в духе Владимира Высоцкого,
ход-розыгрыш с «доктором Маргулисом» и с подготовленными им якобы «новыми
текстами» Высоцкого (с.216-222). К сожалению, количество «творений» и число
пациентов, которыми он, по долгу своей службы в качестве главврача Канатчиковой
дачи, должен бы вплотную заняться, отнюдь не уменьшается. Всяческие «Аномалии» и
«Русские духи» то и дело подбрасывают читателям эту и подобного рода буйно
разросшуюся клюкву, якобы надиктованную Высоцким «с того света» всевозможным
«Верам З.», «Татьянам Георгиевым» и прочим не вполне нормальным особам.
Не исключено, что часть читателей альманаха клюнет на приманку и примет «доктора
Маргулиса» всерьёз. Тем более, что его предисловие к подборке стилизаций под
Владимира Высоцкого разных авторов озаглавлено «Новые тексты Высоцкого»
(с.216-218).
Вполне оправдано помещение в сборник материалов, относящихся к жизни и
творчеству Михаила Анчарова, Александра Галича, Булата Окуджавы.
Большой интерес для серьёзного исследователя представляет раздел «Обзоры.
Рецензии» (с.493-556), а также «Библиография» (с.557-608), составленная
В.Ш.Юровским.
«Голубой мечтой» всех любителей творчества Владимира Высоцкого есть желание
видеть всё, что издаётся в связи с ним, выполненным на самом высоком,
действительно научном уровне. Не в последнюю очередь это касается и состояния
справочного аппарата. Во многих книгах Высоцкианы он отсутствует вообще, в
некоторых — имеется, но лишь на самом убогом, примитивном уровне
[6]. Издания же, в
которых он более-менее соответствует правилам и нормам, можно буквально
пересчитать на пальцах одной руки. Рассматриваемая книга относится к числу этих
последних.
Однако и здесь её составители, к сожалению, допустили целый ряд досадных
оплошностей и промахов. Полный их перечень займёт несколько страниц; дабы
излишне не утомлять читателя, ограничимся лишь перечислением некоторых.
Первое замечание касается отсутствия в «Алфавитном указателе фамилий»
(с.654-662) очень многих лиц, упоминаемых в тексте, или пропусков страниц, где
они упомянуты.
Не повезло российским самодержцам Алексею Михайловичу и Петру Первому (с.377) —
в указателе их нет. Их судьбу разделил автор заметки в «Новом русском слове» от
26.09.97 г. Н.Паньков — он упомянут в книге несколько раз, причём на с.427 —
трижды, но тем не менее, — «из обоймы» выпал. Составитель известного фотоальбома
З.Галибова, Наталья Маслова, на с.605 превращается в мужчину («Маслов Н.»). Та
же операция по изменению пола проделана и с автором книги «Экран и Владимир
Высоцкий» Анной Блиновой (с.603).
Стихи В.И.Горбунова из Перми оказались приписанными некоему, указанному без
инициалов, Горбачеву. Николаю? Сергею? Михаилу Сергеевичу? (с.604). Сам же
Валерий Иванович Горбунов из списка тоже изъят.
В справке «Наши авторы» (с.647-652) далеко не во всех случаях указаны их даты
рождения (Этот упрёк ни в коей мере не относится к дамам и к «доктору
Маргулису»!).
Путаница и с перечнем фамилий, приводимых на иностранных языках (с.662). В одних
случаях (Dinisin D.) страница, на которой упоминается данное лицо, приводится
тут же, в других (Satonski D.) читатель отсылается на с.657, где эта же фамилия
приводится ещё раз, но уже написанная по-русски.
Мужские и женские фамилии в польском языке склоняются (или не склоняются),
согласно правилам, по падежам как и русские, то есть надо: «Зимней», а не «Зимны»
(с.502).
Упоминания «бахтинских терминов» (с.486), «блоковских традиций» (с.474),
«есенинской «пугачёвщины» (с.571) и т.д. и т.п. — вовсе ещё не повод для
включения соответствующих фамилий в список. Вот если бы стояло: «термины
Бахтина», «традиции Блока», «пугачёвщина» Есенина» — тогда включать их нужно
безо всяких сомнений.
В будущих выпусках альманаха настоятельно необходимо во всех без исключения
случаях обязательно указывать, кроме «голой» фамилии (а таких в обоих списках
более чем достаточно!), ещё и полные — то есть и имя, и отчество — инициалы,
если, конечно, они известны составителю. Это поможет избежать путаницы и
неточностей. Фамилии соавторов-однофамильцев (Левитаны, Вайнеры, Стругацкие и
др.) — надо «разбивать», а не давать вместе одной строкой.
Вряд ли допустимым, с богословско-христианской точки зрения, является следующее
сокращение: «Архиепископ Иоанн С.— Ф.» (?) — вместо «Сан-Францисский». Лиц
духовного звания следует всё же титуловать сообразно их чину, или вообще убрать
это «С.— Ф.», оставив только Иоанна (с.446).
Есть разнобой в написании названия газеты «Новое русское слово» — на соседних
страницах 422 и 423. Не грех было бы, кроме алфавитного указателя, включить в
книгу ещё и указатель географический.
Наконец, последнее замечание касается содержания библиографии в целом.
Давным-давно назрела необходимость свести воедино всю известную на сегодня
зарубежную библиографию по Владимиру Высоцкому. В бывших «братских странах
социализма», равно как и в «оплотах мирового капитала» появилось великое
множество всевозможных публикаций — Болгария, США, Канада, Польша, Израиль,
Аргентина и проч., и проч. — как на русском, так и на прочих языках. Пора
попытаться всё это как-то обобщить и издать, пусть тиражом в 100-200 экз. для
начала.
СНГ-шная библиография — это, конечно, хорошо, но это только часть написанного о
Владимире Высоцком. Учёт и фиксирование только её и ничего больше неизбежно
приведёт к перекосам, к козьма-прутковскому флюсу, коему, по его словам, подобен
любой специалист «узкого профиля».
Многолетний опыт и практика общения показывают, что значительная часть людей
очень болезненно реагирует на критику в свой адрес и органически её не приемлет,
даже если она вполне справедлива.
Я ни в коем случае не стремился в этих заметках как-то унизить, обидеть, вольно
или невольно, кого-либо из упоминаемых в них лиц. Тщательное, в меру своего
разумения, изучение альманаха по строчкам и буквам предпринято мною «не корысти
ради, а токмо» с целью уточнения и уяснения для себя и других читателей тех или
иных его положений и позиций.
Издаваемый ГКЦМ В.С.Высоцкого ежегодник — большое и нужное дело. Остаётся
пожелать всем, имеющим касательство к его выходу в свет, дальнейших успехов и
продолжения в том же духе. С учётом пожеланий широких трудящихся масс как
Востока, так и Запада...
Примечания
1. Мир Высоцкого. Исследования и материалы. Вып. 2. Сост. А.Е.Крылов и
В.Ф.Щербакова. — М., ГКЦМ В.С.Высоцкого, 1998, 672 с.
2. См. Высоцкий В.С. Сочинения в 2 т. М., 91 — т.1, с.419.
3. Толстых В. Возвращаясь к теме Владимира Высоцкого // Вопросы философии, 1988,
№ 2, с.54-68.
4. См. Мушта Г., Бондарюк А. О чём поёт Высоцкий // Советская Россия, 1968, 9
июня.
5. Аврора (Л.), 1986, № 9; Горизонт (Кишинёв), 1986, № 9; Спутник (М.), 1987, №
11; Высоцкий В.С. Кони привередливые — М., 1987. — с.11-12.
6. В качестве примера можно привести хотя бы книгу: Раззаков Ф. Жизнь и смерть
Владимира Высоцкого. — М., 1994. — с.348-349.
|
