Игорь Тальков:

«Я завтра снова в бой сорвусь,
Но точно знаю, что вернусь...»

           Творческая жизнь Игоря Талькова была трагически короткой. Если считать то время, когда он получил возможность работать так, как хотел, то этот период продолжался с 87 года (когда пришла широкая известность после исполнения песни Давида Тухманова на стихи Леонида Фадеева «Чистые пруды») до 91 года. «Убит 6 октября 1991 года в Санкт-Петербурге во время концерта при невыясненных обстоятельствах» – так пишут в современных энциклопедических словарях.
           Сохранились документальные кадры того дня.
           Санкт-Петербург. Московский вокзал. Утро. На перроне Игоря Талькова встречает журналистка местного телевидения.
           – Я очень рада вас встретить в Санкт-Петербурге, дорогой Игорь. А как Вы, рады?
           – Очень рад. Я почти что всю жизнь, наверное, ждал этой минуты, когда я выйду из поезда и окажусь не в Ленинграде, а в Санкт-Петербурге.
           – Игорек, я знаю, что у вас выходит пластинка и презентация ожидается и в Ленинграде, и в Москве. Когда это будет, и что это будет за пластинка?
           – Пластинка будет называться «Россия».<...> Презентация будет у вас, если я не ошибаюсь, в ноябре месяце (конец ноября – начало декабря). И в Москве – в январе.
           Дальше – Игорь идет по перрону. Мы видим улыбку на его лице. Он уходит вдаль. Всякий раз, когда я смотрю эту запись, в моем сознании возникают строки Высоцкого: «Вот кончается время мое: тот, которому я предназначен, улыбнулся и поднял ружье...».
           Мы знаем события того рокового дня, знаем, что не будет презентации, не будет пластинки «Россия» при жизни. Она, жизнь, отсчитывает последние часы и даже минуты... Все это мы понимаем сейчас. А тогда ничто не предвещало беды, у всех прекрасное, благодушное настроение... Интервью продолжается на пароходе «Алексей Сурков»
           – <...> Тематика теперешних песен осталась очень острой?
           – Да, безусловно. Еще острее даже. <...> [Они] про сегодняшние уже события, про сегодняшний день. Вчера была КПСС, сегодня – ДПКР. Вчера грызлись коммунисты, сегодня грызутся демократы. В общем, меняются аббревиатуры, меняются местами люди, а суть, в общем, остается одна, и я сейчас выступаю против тех, которые поменяли вывеску, а суть свою не изменили.
           – Так в общем вы на чьей стороне?
           – Я на стороне народа. <...> Я – художник, плохой или хороший – это судить людям, но я – художник, и свои политические взгляды, и вообще свое мировоззрение, свое мироощущение я выражаю посредством своих песен и песенных текстов.
           На том самом концерте, во Дворце Спорта «Юбилейный», Игорь должен был исполнить свою новую песню «Господин президент» (обращенную к Ельцину)

..................................................................
Старый волк КПСС в овечью шкуру влез,
Чтоб вписаться в поворот, подсуетился,
Поменяв «СС» на «Р», овца ДПКР
Волчьей пастью попытается вцепиться
в трон.
...............................................................................
Господин президент, назревает инцидент:
Мы устали от вранья, в небе – тучи воронья.
Мы хотим Вас попросить поскорее заменить
На отечественный герб ненавистный людям серп
и молот.
Хватит!
.................................................................................
Верит в Вас, как в Бога,
Изможденная страна,
Коммунизмом пораженная,
Очнувшаяся от сна. <...>

           Песня эта была написана в сентябре 91 года, после путча. Но зрителям, собравшимся в «Юбилейном», не суждено было ее услышать. Ибо события развивались по совершенно иному сценарию.
           На сцене все идет своим чередом. Один исполнитель сменяет другого, грохочет музыка. Веселье, радость. Концерт близится к завершению. И вдруг... На сцене появляется взволнованный человек – ведущий концерта:
           – Тихо! Стоп, вся музыка! Стоп, музыка, я сказал. Стоп, музыка! А сейчас, пожалуйста, минуту молчания. Вся милиция, находящаяся... Хватит с музыкой! Вся милиция, находящаяся в зале, срочно оцепить ДК «Юбилейный», так как только что стреляли в Игоря Талькова! За кулисами был выстрел в Игоря Талькова! Если есть в зале врачи из «Скорой помощи» или любой врач, который может оказать медицинскую помощь, просьба подойти сюда ко мне на сцену. Срочно... Обстоятельства выясняются. Пока ничего не ясно. Это произошло одну минуту назад.
           Шок... Ужас... Растерянность... Недоумение... Боль, слезы в глазах зрителей... Неизвестность, ожидание и ... надежда... Но – увы... Жизнь оказывается дьявольски жестокой. И хотя бегут по коридору люди с носилками, хотя с воем сирены отъезжает «Скорая» – все кончено. «Не на равных играют с волками егеря, но не дрогнет рука, оградив нам свободу флажками, бьют уверенно, наверняка». Врачи 10-й больницы «Скорой помощи» констатируют: «Огнестрельное пулевое слепое проникающее ранение грудной клетки с повреждением сердца, легкого, средостения. Потеря крови запредельная». В августе 99 года в газете «Секретные материалы ХХ века» была опубликована статья А. Калашникова «Тайна гибели Талькова». Вот фрагмент этой статьи, где приводится рассказ врача «Скорой помощи», прибывшей на место трагедии: «Игорь Тальков был мертв, необратимо мертв еще задолго до нашего прибытия в «Юбилейный». Даже если бы мы непосредственно по прибытии развернули на месте его гибели полномасштабный реанимационный комплекс из института Склифосовского, ничего поделать было бы уже нельзя, травма, несовместимая с жизнью, – медицинское понятие, не оставляющее никакой надежды ни реаниматорам, ни тем более пациенту...
           – А что вы можете сказать о характере ранения?
           – <...> На «случайный» выстрел это мало похоже, так... по-моему, могут стрелять только профессионалы. Можно выжить с пулей в сердце, но с пулей, перебившей важнейшие коронарные сосуды, питающие сердце, и вызвавшей внутреннее кровотечение с разрушением жизненно важных органов, – никогда. <...> И еще: до прибытия нашей бригады на призывы о помощи из зрительного зала к Талькову вышли двое молодых людей, представившихся врачами, и попытались сделать ему искусственное дыхание. Каждый первокурсник знает, что при открытой ране сердца категорически запрещается делать искусственное дыхание ритмичным массированием грудной клетки – из сердца выдавливается последняя кровь и оно перестает функционировать... Ну так вот, как только мы протиснулись сквозь толпу к Талькову, я склонилась над ним и разу поняла, что у него довольно сильно повреждена грудная клетка...
           – То есть выходит, эти неизвестные молодые люди незаметно сделали что-то вроде «контрольного выстрела», чтобы убедиться в смерти Талькова наверняка?
           – Делать выводы – это ваше дело, я же излагаю голые факты.»
           В 92 году в интервью «Комсомольской правде» вдова Игоря Талькова Татьяна предположила, что если убийцу и найдут, то лет через восемь. «Либо сменится власть, либо не станет человека, который давал указание убить. Я уверена, это было задание: нажать на курок». Прошло десять лет, а обстоятельства гибели Игоря Талькова по-прежнему окутаны тайной. Власть, как мы понимаем, не сменилась... И нет никакой уверенности в том, что в скором времени мы узнаем истину. Согласитесь, после приведенных выше фрагментов очень трудно поверить в то, что все произошедшее 10 лет назад – случайность. Напоследок – мнение еще одного человека – Александра Розенбаума: «К Талькову, к его творчеству я относился с уважением. У него есть замечательные, очень талантливые вещи. Кто убил? Я в этом зале много раз выступал. Убежден: несколько десятков людей видело. Артисты, персонал, просто глазеющие. Милиции там куча. И вдруг – никто не видел. Почему? Вот вопрос. <...> Был сценарий. Со всеми вытекающими. Нельзя ни в коем случае недооценивать наших «специальных» ребят. Те, кто считает, что у нас там валенки работают, ошибаются...»
           Вдова Игоря Талькова вспоминает: «Он с радостью раньше ездил в Питер, а тут уезжать не хотел. В последнее время звучали очень часто слова: вот меня уберут... Я злилась, говорила: «Дурак, что ты говоришь, типун тебе на язык». Теперь многое, что он говорил, оказалось пророческим. В 1983 году он взял и от балды сказал, когда ребята не хотели лететь в самолете: «Не бойтесь со мной летать. В авиакатастрофе я никогда не погибну, меня убьют чуть позже, при большом стечении народа, и убийцу не найдут»... Его мучило какое-то предчувствие». И, может быть, не случайно в отборочном туре «Песни – 91» он поет песню «Я вернусь», одетый во все черное, с черной повязкой на голове, может быть, не случайно свое последнее выступление на сцене, в Гжели, 5 октября 91 года он начинает необычно – с песни «Я вернусь». И слова «Я завтра снова в бой сорвусь» звучат в буквальном смысле. Во время этого выступления на гитаре лопнула струна. И, может быть, тоже не случайно...

           Игорь Тальков родился 4 ноября 1956 года в г. Щекино Тульской области. Его родители были репрессированы, отсидели по 58-й статье как «враги народа». Познакомились в зоне, там же родился старший брат Игоря – Володя. После лагеря родители были отправлены для дальнейшего проживания за 200 км от Москвы с запретом на иное место жительства.
           Вот что рассказывал о своих детских и юношеских годах Игорь в одном из интервью незадолго до смерти: «Песни начал писать с 1973 года. Первой была «Мне немного жаль» (я тогда учился в 9 классе). Затем было много различных набросков, а в 1975 году я написал балладу «Доля» о судьбе человека в мире. Именно эту песню считаю своей первой профессиональной работой.<...> Мой жизненный путь был довольно извилист. В детстве занимался в музыкальной школе. Учился плохо, терпеть не мог ноты, тогда меня больше занимал хоккей. <...> В 1975 году всерьез занялся музыкой, сел за учебники, самостоятельно освоил аранжировку и композицию.» Первой профессиональной группой, в которой Игорь начал играть в качестве бас-гитариста, стала рок-группа «Вечное движение». Затем были группы «Апрель» и «Калейдоскоп».
           Игорь пытался работать в разных музыкальных группах, с разными творческими коллективами и отдельными личностями (среди них актриса М. Терехова, певица Л. Сенчина и др.).
           В 1986 году Игоря заметил композитор Давид Тухманов и пригласил к себе в группу «Электроклуб» в качестве аранжировщика, бас-гитариста и вокалиста.
           В 1987 году прозвучала песня «Чистые пруды». Она мгновенно покорила сердца многих слушателей своей нежностью, чистотой. Эта песня стала своего рода визитной карточкой Игоря Талькова и тем ключиком, который приоткрыл ему дверь на эстраду в качестве сольного певца.
           Игорь уходит из «Электроклуба», создает свою группу «Спасательный круг» и начинает выступать уже со своими песнями. Он готовит авторскую программу, первое отделение которой – острые социальные песни, второе – лирика.
           Но для большинства зрителей и слушателей он по-прежнему остается «белым лебедем с аккордеоном».

           И вот в 1989 году в авторской программе Владимира Кирилловича Молчанова «До и после полуночи» впервые прозвучала песня «Россия».

Листая старую тетрадь
Расстрелянного генерала,
Я тщетно силился понять,
Как ты смогла себя отдать
На растерзание вандалам.
Из мрачной глубины веков
Ты поднималась исполином,
Твой Петербург мирил врагов
Высокой доблестью полков
В век золотой Екатерины.
Россия...

Священной музыкой времен
Над златоглавою Москвою
Струился колокольный звон,
Но даже самый тихий , он
Кому-то не давал покоя.
А золотые купола
Кому-то черный глаз слепили:
Ты раздражала силы зла
И, видно, так их доняла,
Что ослепить тебя решили.
Россия...

Разверзлись с треском небеса,
И с визгом ринулись оттуда,
Срубая головы церквям
И славя красного царя,
Новоявленные иуды.
Тебя связали кумачом
И опустили на колени,
Сверкнул топор над палачом,
А приговор тебе прочел
Кровавый царь – великий... гений.
Россия...

Листая старую тетрадь
Расстрелянного генерала,
Я тщетно силился понять,
Как ты смогла себя отдать
На растерзание вандалам.
О, генеральская тетрадь,
Забытой правды возрожденье,
Как тяжело тебя читать
Обманутому поколенью.
Россия!!!

           Игорь говорил в одном из интервью, что написал эту песню за два часа, мгновенно, не исправляя ни одной строчки, будто его рукой кто-то водил.
           Это был эффект разорвавшейся бомбы. В 1989 (!) году публично, во всеуслышанье сказать «как ты смогла себя отдать на растерзание вандалам»! Тем самым вандалам, преемники которых стоят у власти. Ленина назвать «палачом» и «кровавым гением»! Согласитесь, даже сегодня мало кто так прямо и резко называет вещи своими именами. А уж тогда, когда КПСС была «руководящей и направляющей силой советского общества», «умом, честью и совестью нашей эпохи» (вот ведь как въелись в подсознание эти вдалбливаемые нам десятилетиями догмы. Захочешь забыть – не забудешь!), тогда, чтоб сказать такое, нужно было иметь огромное гражданское мужество.
           Невозможно слушать песню «Россия» без огромного внутреннего волнения. Какая трагическая музыка, которая сама по себе значительна. А слова! В них – безграничная любовь к России, нестерпимая боль за многочисленные страдания, которые выпали на ее долю. С каким отчаяньем, с какой пронизывающей душу болью поет, нет, не поет, каждый раз заново проживает, пропускает через себя, через свое сердце трагедию России Игорь Тальков!

Когда-нибудь, когда устанет зло
Насиловать тебя, едва живую,
И на твое иссохшее чело
Господь слезу уронит дождевую,
Ты выпрямишь свой перебитый стан,
Как прежде, ощутишь себя мессией
И расцветешь на зависть всем врагам.
Несчастная, великая Россия.

           В 1990 году в «Песне года» прозвучала баллада «Бывший подъесаул». Она посвящена Филиппу Кузьмичу Миронову – командарму 2-й Конной армии, бывшему подъесаулу Донского казачьего войска. Предваряя исполнение этой песни на одном из концертов, Игорь рассказывал о ее герое: «Бывший царский офицер Ф.К.Миронов, Георгиевский кавалер, герой Русско-японской войны, в 1917 году изменяет присяге, срывает с себя ордена, золотые погоны и кресты и идет воевать за так называемую «народную» власть»

Бывший подъесаул
Уходил воевать:
На проклятье отца
И молчание брата
Он ответил: «Так надо,
Но вам не понять», –
Тихо обнял жену
И добавил: «Так надо!»

Он вскочил на коня,
Проскакал полверсты,
Но как вкопанный встал
У речного затона,
И река приняла
Ордена и кресты,
И накрыла волна
Золотые погоны.

Ветер сильно подул,
Вздыбил водную гладь,
Зашумела листва,
Встрепенулась природа,
И услышал казак:
«Ты идешь воевать
За народную власть
Со своим же народом!»

Он встряхнул головой,
И молитву прочел,
И коню до костей
Шпоры врезал с досады,
Конь шарахнулся так,
Как от ладана черт,
От затона, где в ил
Оседали награды.

И носило его
по родной стороне,
Где леса и поля
Превратились в плацдармы...
Бывший подъесаул
Преуспел в той войне
И закончил ее
На посту командарма.

Природа мудра!
И Всевышнего глаз
Видит каждый наш шаг
На тернистой дороге.
Наступает момент,
Когда каждый из нас
У последней черты
Вспоминает о Боге!

Вспомнил и командарм
О проклятье отца
И как Божий наказ
У реки не послушал,
Когда щелкнул затвор...
И девять граммов свинца
Отпустили на суд
Его грешную душу.

А затон все хранит
В глубине ордена,
И вросли в берега
Золотые погоны
На года, на века,
На все времена
Непорушенной памятью
Тихого Дона.

           Эти песни – «Россия» и «Бывший подъесаул» могли бы стать своего рода пособием по истории нашего Отечества. Ибо в них автор следует курсом художественной и исторической правды. Игорь Тальков глубоко и серьезно занимался историей России. Вспоминает его брат Владимир: «Игорь проводил исторические поиски, подбирал соответствующую литературу, чтобы точно знать то, о чем он собирается спеть. <...> Как только Игорь оказывался дома, в руках у него тут же появлялась либо историческая книга, либо репринтное издание, либо отснятое что-то на ксероксе, значит перепечатка с запрещенной у нас книги, изданной на Западе, либо архивный исторический материал. Обязательно хоть два часа в день да выкраивал он для этой работы; что-то подчеркивал карандашом, что-то выписывал, чтобы потом проставить акценты в своей работе и использовать либо на концерте, либо при написании песни».
           Гражданская тема в творчестве Игоря Талькова была доминирующей. Хотя он мог бы вполне спокойно петь только лирику (после исполнения «Чистых прудов» эта дорога была перед ним открыта). Но... «Он был не просто поэт, музыкант, а человек, горячо, до безумия любящий свою Родину. Его любовь была естественной и непрерывной, как дыхание» (Л. П. Дербенев).

Да, я бы спел вам песню «Чистые пруды»,
Но, признаюсь честно, мне сейчас не до «воды».
Я на меч булатный и доспехов звон
Променял приятный старый свой аккордеон.
И моя дорога определена.
Что произошло? Война.

           Игорь Тальков остро чувствовал действительность. Глубоко понимая суть и причины всего того, что с нами происходит, он, конечно же, не мог молчать.
           «Я – бард. Я пишу и пою песни о том, что меня волнует. Свобода творчества – мой принцип...
           Мой метод борьбы с несправедливостью и со злом, за правду и добро – мои песни. Мой долг – максимально донести до ума и сердца слушателя то, о чем болит и кричит моя душа.
           Россия – боль моей души.
           Социальные песни – крик моей души.
           Бой за добро – суть моей жизни.
           Победа над злом – цель моей жизни.
           Если я кому-то и служу, то только Господу Богу, и отчитываюсь за содеянное в этой жизни только перед Всевышним.»

Я пробираюсь по осколкам детских грез
В стране родной,
Где все как будто происходит не всерьез
Со мной.
Надо ж было так устать,
Дотянув до возраста Христа, Господи...
А вокруг, как на парад,
Вся страна шагает в ад
Широкой поступью.
.................................................................
Восьмой десяток лет омывают не дожди
твой крест,
То слезы льют твои великие сыны
с небес,

Они взирают с облаков, как ты под игом дураков
клонишься,
То запиваешь и грустишь, то голодаешь и молчишь,
то молишься.

Родина моя
Скорбна и нема...
Родина моя,
Ты сошла с ума.
Родина моя –
Нищая сума.
Родина моя,
Ты сошла с ума.
(«Родина моя»)

Покажите мне такую страну,
Где славят тирана,
Где победу в войне над собой
Отмечает народ (на 7-е ноября),
Покажите мне такую страну,
Где каждый – обманут,
Где назад означает вперед
И наоборот.

................................
Покажите мне такую страну,
Где детей заражают,
Где солдат заставляют стрелять
В женщин и стариков.
Покажите мне такую страну,
Где святых унижают,
Где герои–ветераны войны
Живут хуже рабов.

Не вращайте бессмысленно глобус,
Вы не найдете,
На планете Земля стран таких не отыскать,
Кроме той роковой,
В которой вы все не живете,
Не живете, потому что нельзя это жизнью назвать.
(«Глобус»)

Эй, кто там обнадежился по поводу того,
Что коммунисты покидают трон,
Сближаются с народом, и каются,
И верят в пе-ре-лом.
Не спешите, милые,
Не будьте так наивны,
Вращаются колесики,
И не заржавлен пресс,
Винтики на месте,
И работает машина
С дьявольским названием
КПСС.
КПСС – СС.
.............................................................
Эй, кто там поднимает Русский флаг.
Наточен серп на кумаче,
И звезды караулят купола,
Спокойно управляя рукою палачей.
..........................................................
Страна не сможет встать с колен
Покуда на плечах
Зверь восседает у нее –
КПСС!
(«КПСС»)

           Но Игорь Тальков не был политиком до мозга костей, как он сам говорил. Его творчеству, его судьбе были свойственны две, казалось бы, диаметрально противоположные стихии – борьба и любовь. В песне «Я вернусь» есть такие строки:

А когда затихают бои,
На привале, а не в строю
Я о мире и о любви
Сочиняю и пою.

           И в этих песнях о любви мы видим, кажется, совсем другого Игоря Талькова – пронзительного лирика. В книге «Монолог» Игорь касается темы любви в своей поэзии:
           «Зрителей, приходящих на мои концерты, удивляет сочетание несочетаемого в моем творчестве: мягкие, лирические песни о любви звучат на фоне резких политических, кричащих композиций. Хочу объяснить: и те, и другие суть компоненты моей души. Я не сочиняю специально, я пишу только тогда, когда меня что-то глубоко волнует. <...> Я русский православный человек. Этим и объясняется сочетание несочетаемого в моем творчестве.
           Любовь – это стимул жизни, вечный поиск, единственная возможность роста и совершенствования. Мне 34 года, 30 из которых я нахожусь в поиске. <...> Нет ничего горше и больнее разочарования, и раны, которые оно оставляет в душе, сочатся пожизненно. Мои песни о любви выполняли и продолжают выполнять функции врача-анестезиолога, частично вбирая в себя душевную боль. Может быть, поэтому они у меня такие грустные.
           <...> Рядом со мной – женщина, которая роднее и ближе мне всех когда-либо окружавших и окружающих меня. Она не похожа ни на одну из придуманных мною, но она достойна большой и настоящей любви. Порой мне кажется: то, что я искал за горизонтом, всегда было рядом, только я этого не замечал. Успокаиваюсь одним: наших отношений никогда не касался обман.
           Мне хотелось бы верить, что путь моих поисков пройден, но... что там, впереди, знает только Бог».

           Но привал – это всего лишь отдых в пути, он заканчивается.

Я мечтаю вернуться с войны,
На которой родился и рос,
На руинах нищей страны
Под дождями из слез.
Но не предан земле тиран,
Объявивший войну стране,
И не видно конца и края
Этой войне.

Я пророчить не берусь,
Но точно знаю, что вернусь,
Пусть даже через сто веков,
В страну не дураков, а гениев.
И, поверженный в бою,
Я воскресну и спою
На первом дне рождения страны,
вернувшейся с войны.

           Всмотритесь в фотографию, которая помещена в этой статье. Сколько лет человеку, на ней изображенному – 33-34? Мне думается, что гораздо больше. Широко известны слова Анны Ахматовой о том, что после смерти человека меняется его портрет. Кажется, с этой фотографии на нас смотрит древний мудрый старец, который многое знает наперед. Усталое, с глубокими морщинами лицо. Добрые, проницательные и печальные глаза. В нем чувствуется некая неосознанная обреченность и усталость. «Надо ж было так устать, дотянув до возраста Христа». Игорь говорил своим друзьям (хоть и в шутку): «Мне 278 лет, и поэтому все должны меня слушаться. Я знаю то, что вам и не снилось».
           В книге «Монолог» Игорь несколько раз касается темы смерти. Вот несколько цитат:
           «Что касается фатальности...
           Да, смерть плоти неизбежна. Наша оболочка – это еще не мы. <...> Она изнашивается, как платье, но... остается душа. Она бессмертна. <...> Я не боюсь смерти. Ее нет. Есть полет в «скафандре» в другие измерения. Можно убить тело, но нельзя убить душу».
           «Когда в черные дни, а их было немало, я пытался покончить с собой, мне это не удавалось, как не удавалось и тем, кто хотел меня убить. Во всяком случае, до сегодняшнего дня.<...> Может быть, я буду защищен до тех пор, пока не пройду предначертанный мне земной путь?»
           Вдумайтесь, всякий раз речь идет о насильственной смерти.
           В августе 90 года Игорь написал песню «Памяти Виктора Цоя»:

Поэты не рождаются случайно,
Они летят на землю с высоты,
Их жизнь окружена глубокой тайной,
Хотя они открыты и просты.

Глаза таких божественных посланцев
Всегда печальны и верны мечте

...................................................
Они уходят, выполнив заданье,
Их отзывают Высшие Миры,
Неведомые нашему сознанью,
По правилам космической игры.

Они уходят, не допев куплета,
Когда в их честь оркестр играет туш
........................................................
А может быть, сегодня или завтра
Уйду и я таинственным гонцом
Туда, куда ушел, ушел от нас внезапно
Поэт и композитор Виктор Цой.

           Кто мог предположить тогда, в августе 90 года, что Игорю остается жить год с небольшим...
           Очевидно, что не могла иначе сложиться его судьба. Социальная острота, прямолинейность, порой резкость его поэзии поражают, восхищают и пугают одновременно. Он был Поэтом, честно творящим и живущим по законам совести, чести. Его живая, обнаженная, страдающая душа, гордая, своенравная и свободная, не давала ему возможности жить спокойно. После Высоцкого он, пожалуй, единственный смог публично, открыто на широкую аудиторию сказать то, о чем болела душа у думающей, мыслящей части нашего общества, он пытался пробиться и достучаться до тех, кого наша советская система отучила мыслить самостоятельно.
           В августе 1990 года, отвечая на вопрос журналистки «Советской культуры» М. Долгановой об отношении к Высоцкому, Игорь сказал:
           «Высоцкого я боготворил. Повлиял ли он на меня? Наверное. Хотя я никогда не старался его копировать, разве что в детстве, в пионерлагере, когда сорвал голос на его песнях, почему до сих пор и хриплю. Но, повторяю, я никогда не старался писать «под Высоцкого», выглядеть «под Высоцкого» и никогда не ассоциировал себя с ним. Хотя мне часто говорят о каком-то сходстве. Мне это, бесспорно, льстит, но, если серьезно, то я считаю, что гений рождается один в эпоху и что-то пока не вижу на горизонте никого, кто мог бы сравниться с Высоцким».
           Все же не зря люди говорили Игорю о каком-то сходстве с Высоцким. Оно, это сходство, безусловно, было. Тальков оказался пророком для своей эпохи, которая исчисляется несколькими годами, но какими! Сколько с нами всего произошло за эти годы. Но... Мало что изменилось. Достаточно оглянуться вокруг, чтобы понять, что песни Игоря Талькова не утратили своей злободневности. Более того, некоторые из них воспринимаются сегодня еще более остро, чем 10 лет назад. Хочется верить и надеяться на то, что все же мы сможем стать «страной гениев» чуточку раньше, чем через «сто веков»
           Господь Бог посылает на Землю таких светлых, таких чистых, искренних людей, и они проносятся как метеориты, сжигая себя и обжигая наши сердца. Они уходят, «целители уставших наших душ». А мы остаемся. И нам плохо, одиноко, сиротливо без них. И все же они с нами.

В лесах их песни птицы допевают,
В полях для них цветы венки совьют,
Они уходят вдаль, но никогда не умирают
И в песнях и в стихах своих живут.

А.Тишина